Приключения в приличном обществе
Шрифт:
Полина же, как женщина незанятая, свободная в своем выборе, не стала при всех привередничать, потянулась, расправляя опавшие формы, выпячивая все свои выпуклости, подчеркивавшие пол.
Что касается наших любовников, то даже наискосок через стол мне претили все их сюсюканья и сантименты. В особенности манера Вертера подносить Наталье кусочки еды для поцелуя, прежде чем самому их съесть. Стоит, кстати, заметить, что влюбленные молодые люди чрезвычайно пошлы. Если считать, что пошлость - это отсутствие самоиронии,
– Кем ему это дородная дама приходится?
– спросила она, бесцеремонно ткнув вилкой в сторону кастелянши. Графиня сегодня вообще вела себя не по-светски.
– Ах, она всем доводится, - сказал Крылов.
– Сколько претерпела, перетерла через передок, - добавил он, не заботясь о том, что разговаривает с графиней.
Графиню, однако, его фраза о передке не шокировала. Она только взглянула на него вопросительно через мое плечо, и Крылов, следуя ее требовательному взгляду, вкратце рассказал полушепотом о той роли, которую играла кастелянша в нашем заведении. Хотя многое, как мне теперь представляется, было легендой, выдуманной и распространенной Маргулисом, чтобы зеленых позлить.
– А что касается ее поведения, так то не ее вина. Жизнь заставила и научила, - вздохнул в заключение Крылов.
– Жизнь хоть чему научит, - с тем же чувством вздохнула графиня.
– Особенно если шкодливые учителя, - вздохнул и я.
– Как представлю, сколько ей, бедной, досталось.
– Она и на нашу сторону-то добровольно перешла, - сказал Крылов.
– Думая, что ей здесь еще больше достанется.
– Вот гляжу я на вас, кушаю, и до того мне на душе отрадно становится, - выступил с комплиментом графине Кравчук.
– Вы здесь с какой миссией?
– Я тут гощу. Угощаюсь, как видите, - сказала графиня.
– Вам с нами, надеюсь, весело?
– Весело. Но не всецело. Музыки не хватает. Я знаете, герр комендант, музыку очень люблю.
– Музыку ...
– в задумчивости повторил Кравчук.
– Где ж ее взять, музыку?
– Мне с вами необходимо остаться наедине, - твердо сказал Иванов, обращаясь через стол к графине.
– У меня есть для вас нечто.
– Я не уединяюсь по первому зову, - сказала графиня.
– К тому же вполне может оказаться ваше нечто ничтожным.
'Ловко она его!' - восхитился я.
– Ты, Иванов не суйся, а то ...
– Я погрозил ему вилкой.
Занавес меж тем распахнули для второго акта. Во втором акте действие переносилось на второй этаж, а в третьем - на третий.
Вспомнив, что я в третьем акте наворотил, я покраснел. Я никак не рассчитывал на присутствие на этой премьере графини. И если переписать финальную часть представления я бы еще успел - чтоб и зрителю не омерзительно, и мне не в укор - то актерам никак не хватило бы времени заучить новый текст и отрепетировать.
–
– Я уж отложил на этот случай рубликов триста.
– Тут пир победителей, а не славянский базар, - сказал Иванов.
– Всё, в том числе дамы, нашей кровью оплачено. Стыдно предлагать дамам деньги в такой день.
РЖЕВСКИЙ: Мы шли к вам, надеясь на достойный прием, светлейшая. А у вас не то что к столу подать нечего, а и столы-то повынесли.
БАНДЕРША (ГОРГОНА): Наш рестораций закрыль санитар-надзор. Вот, Жоржет не повынесли, айн-цвай-драй-кровать не повынесли, Амали, рояль...
БЕРГ: Что ж, и девицы, выходит, голодные?
АМАЛИЯ: Ах, мы не привыкли ужинаться. Нам завсегда господа приносят чего-нибудь поклевать.
АРЛЕКИН: Я истекаю желудочным соком.
ПОЛКОВНИК: Вы накормите сперва, а потом девиц предлагайте.
КОРНЕТ: Так уж пирожных охота, хоть плачь
ГОРГОНА: Вот вам мой грудь, юный поручик, плачьте сюда.
КОРНЕТ: Как вам, господа, такие пирожные?
КОРНЕТ-А-ПИСТОН: Ру-ру-ру.
БЕРГ: Так бы и съел эту Горгону с горчицей. Хочу вас под этим соусом.
– Так я прибьюсь к вам, Наталья Васильевна. Ваши формы сводят меня с ума, - прижимался Иванов к туловищу кастелянши.
– Ах, отстаньте совсем, - отстранилась Наталья.
– Нам, эротоманам, линии ваших талий - что бес в ребро, - старался не забыть Иванов и Полину.
– И где таких женщин взращивают? Как вы думаете, друзья мои, у кого из них первой сдаст передок?
Некоторые, до слуха которых донесся этот вопрос, тут же ударили по рукам, заключая пари.
– Спорим, что у Полины, - сказал вдова.
Я с ней спорить не стал, положившись на ее интуицию.
– Как вам такой любовный треугольник, друзья?
– продолжал Иванов, пытаясь обнять соседствующих с ним дам.
– Я их обеих люблю, а они меня обе - нет. Прямо гипотенузы какие-то.
– Кстати, о треугольниках, - шепнул мне Крылов.
– Вы не находите, что трахать треугольники гораздо трагичнее, нежели круг или тот же овал?
Я затруднился с ответом, так как не совсем понял, что он имел в виду: обыкновенные геометрические фигуры, или следует искать в его словах скрытый смысл?
– Можно было бы сообразить уже, что слева от вас вам не светит, будь ваш угол не такой тупой, - сказал Вертер.
– А ты ничего, бываешь находчивый. Только не надо хамить, - сказал Иванов, хотя и сам сколько угодно хамил.
– Ах, что вы себе сюда позволяете?
– вскричала Наталья, да так громко, что даже Маргулис, оторвавшись от еды, строго взглянул в ее сторону.
– Как вам не совестно, Иванов, - сказал он укоризненно.
– Стыдно же.
– Видите же, что женщина за мной занята, - сказал Вертер.