Приключения ведьмы Мирославы
Шрифт:
На шум сбежались домочадцы. Мать что-то кричала и рвалась к дочери.
— Держи ее, — крикнула я Юстасу, — и убери из дома.
Мужчина, в глазах которого плескался страх, послушно перехватил жену и выволок из горницы.
— Не смотри ей в глаза, — велела я Олеусу.
— Что с ней? — глухо спросил парень.
— Принеси мне банку чистую, — попросила я, а сама тем временем схватила таз с водой. Часть воды расплескалось, но мне должно было хватить. Рассыпав в воду сухой порошок розмарина я набрала
— Держи ее, — попросила я парня, — прижимай ее руки к кровати и что бы ни случилось не отпускай!
Брат Устиньи быстро схватил ее за плечи и прижал к кровати.
Я тем временем поднесла раствор розмарина к белесым глазам и всмотрелась в них сквозь толщу воды. Легка рябь и белая дымка подтвердили мои опасения… Здесь не обошлось без магии!
Незаметно для Олеуса начала читать заговор.
Дымка уплотнилась и показала мне последние яркие воспоминания Устиньи: картина… еще одна и еще… руки художника, кисть и палитра… фигура мужчины в свободной рубахе… медленно взгляд скользит от рук, по груди… ВСПЫШКА! Яркая черная вспышка, которая заволокла воду черной кляксой.
Я непроизвольно отшатнулась от банки и едва не расплескала испорченную жидкость.
— Что это? Что произошло? — тихо задал вопрос Олеус.
Устинья, стоило мне отстраниться, перестала биться в конвульсиях и закатила стеклянные глаза.
Я удостоила брата Устиньи мрачным взглядом, но отвечать не торопилась. Зачем? Суть все равно не поймет, я только воздух сотрясать буду…
— Госпожа ведьма, — не унимался Олеус, — что с сестрой моей?!
— Ничего хорошего, — буркнула я и вышла из горницы.
Мне подумать нужно было и с Клавдием посоветоваться. Увиденное мною мало что разъясняло…
«Ух, лети за Клавдием!» — мысленно попросила я сыча.
Дуновение ветерка подтвердило, что слова мои услашаны.
Медленно осмотрела дом старосты, настроилась на местного домового и узнала, что да как в семье заведено. Домовой дух был не общителен и зол, его угнетало то, что медленно, но верно убивало Устинью.
«Дрянь в дом вошла с девкой… Сил не хватает убрать ее!» — шелестел недовольно шелестел голос в моей голове.
«Знаешь, что тревожит покой твой?» — мысленно задала я вопрос.
«Знал бы, давно извел бы! Девку убить нужно, иначе не убрать эту заразу из дома!»
Только этого мне не хватало… Домовые духи обычно опекают семью, которая в их владениях живет. Но если что-то не по их душе, то житья семье не будет. Дух церемониться не будет — из дома изживет или уморит.
В данном случае, он выбрал второй вариант… Значит времени у меня крайне мало!
— ВОРОН, — в дом ворвался Юстас с ошалелым взглядом, — матушка-ведьма, ворон огромный на порог наш явился.
— Иду, — спокойно ответила я, удивляясь, зачем
Стоило мне выйти на улицу, как Клавдий перелетел ко мне на плечо. Тяжелый ворон всегда так делала, когда хотел тишком поговорить. Тонкие коготки больно впивались в мое плечо, намекая на то, что ворон слишком напряжен.
Взглядом намекнула старосте и собравшимся зевакам, что за мной лучше не ходить. После чего отошла за дом.
— Что узнал, Клавдий? — не стала я ходить вокруг да около.
— Ворррронье собррралось! КАРРР! Бедаа пррришла!
— Сама вижу! Откуда беда?
— Чужаак! Каррр! Чужак в деррревню явился и беду пррринес с собой!
— Значит чужак… — вслух рассуждала я, — а староста не упоминал, что в Гремячево гость незваный явился.
— Я знаю его, госпожа ведьма, — напугал меня Олеус.
Вот ведь… Совсем страха перед ведьмой нет у парня!
— Смелый шибко? — недовольно усмехнулась я.
— Художник к нам в деревню пришел… — не обратил на мои эмоции внимания парень, — с пару недель уже. В гостиничном дворе остановился.
В словах Олеуса я слыша нотки неприязни и призрения.
— И что? Как пришел так и дальше пойдет, — пожала я плечами.
— Так я подсчитал… после того… как ваш ворон про чужака сказал. В то время странности начались.
— Какие странности? — сощурилась я.
— Народ, прознав, что Бенджамин художник, к нему поспешил. Интересно ведь… культуры у нас мало, сами знаете. Так вот, художник этот свои работы никому не показывает и таится ото всех. Отец хотел у него картину заказать в дом, пейзаж… или натюрморт какой, но художник отказал. Сказал, что лишь портреты пишет.
— Его право…
— Так-то оно так… Но ведь Устинья к нему как раз бегала портрет списывать.
А вот это уже интереснее…
— Говоришь, картины свои не показывает? — переспросила я у Олеуса.
— Не показывает… — подтвердил парень, — прячет в большой папке.
В воспоминаниях Устиньи были картины. Я не уловила четкого изображения, но знаю точно, что их было много. Это значит, что не от всех художник свой талант скрывает…
— Пойдем, проводишь меня к этому художнику, — вздохнула я и направилась со двора.
— Хорошо, — поспешил за мной Олеус.
Народ собирался вокруг дома старосты и перешептывался. Конечно, сама ведьма в деревню пожаловала… Событие большое!
— Скажи всем, чтобы расходились, — попросила я Олеуса, а сама направилась к безутешным родителям.
Столько муки и мольбы лилось на меня с материнским взглядом, что я вздрогнула.
— Что скажешь, матушка-ведьма? — дрожащим голосом спросил Юстас.
Ох уж это его «матушка»… раздражает жутко! Мне и четверти века нет, а он меня в «матушки» записал… Да не об этом сейчас!