Приключения Вехтора
Шрифт:
— Кому сказано, не блевать, — пнул он сапогом очередного подвернувшегося под ногу матроса, оказавшегося в пределах досягаемости. — И так на палубе грязи полно, а вы ещё больше её разводите.
— Капитан, — Корней взял его за плечо и подтянул вплотную к себе, практически уткнувшись ему в лицо. — Ты свою команду организуй, а то я сам, лично возьмусь за её организацию. И уверяю тебя, — он несколько раз ткнул пальцем ему в грудь. — Тебе, это, не понравится, — медленно, тщательно выговаривая каждое слово, цедя их, буквально сквозь зубы, выговорил
— И учти, — медленно добавил он, внимательно проследив за реакцией капитана, — вы живы лишь потому, что пока ещё нам нужны и только потому, что нам надо подальше отсюда смотаться, чтобы нас, — он ткнул себя в грудь пальцем, — достать не смогли.
Следующие час, полтора, команда носилась по палубе, как будто за нею гонялись рои ос. На палубе было слышно только плюханье воды, да шлепки об воду выбрасываемых за борт кусков тел, да скрежет ножей по палубе, которыми матросы отскрябывали кровь с палубы.
Только когда солнце уже встало достаточно высоко над рекою, поднявшись уже практически в зенит, экипаж смог полностью справиться с поставленной задачей.
Бледные, смертельно испуганные матросы, толпились теперь на корме, обречённо ожидая своей участи.
По их виду было видно, что они полностью смирились со своей судьбой и даже не пытались что-либо изменить, полностью положившись на то, что решат их пассажиры, на которых они теперь смотрели с чувством мистического ужаса.
— Ну что, канальи? — Корней мрачно оглядел столпившихся на корме и жавшихся друг к другу матросов. — Что мы с вами делать то будем?
— За разбой и пиратство, вас всех положено повесить, включая вашего капитана. Понятно? — неожиданно громко и яростно рявкнул он.
— Но я добрый, — довольно оскалился он, хлопнув ладонью по висящей у него на боку сабле, и, с удовольствием посмотрев на то, как матросы в ужасе шарахнулись от него к краю кормы.
— Только вот, пока, — добавил он, мрачно окинув взглядом толпу матросов. — Пока, я вам жизнь ставлю. До тех пор, пока, вы мне нужны, — довольно осклабился он.
— Ну, а раз вы, мне. Пока, — выделил он последних два слова, — пока, вы, мне, нужны, вы будете жить, — тщательно выговаривая каждое слово, проговорил он.
— Доедем до места, — можете гулять куда хотите, а сейчас будете делать всё, что вам прикажут. Любой из нас, — неожиданно заорал он. — Всё, что прикажут. Понятно?
И дождавшись несмелой, невнятной реакции насмерть перепуганных матросов, добавил:
— И не дай вам Бог, — обвёл он всех внимательным взглядом, задержав его дольше всего на хмуро смотрящем в палубу капитане. — Не дай вам Бог, ещё раз замыслить против нас что-либо недоброе.
— Участь таких, вы только что сами видели, — усмехнулся он, кивнув в сторону борта и до блеска отдраенных досок.
— Всем, всё ясно? — ещё раз обвёл он тяжёлым взглядом толпу матросов, и опять задержал взгляд на так и не поднявшем голову, капитане. — Ну а раз ясно, — криво усмехнулся он, презрительно посмотрев на отчаянно закивавших головами матросов. —
Только капитан, так и не подняв головы, пару минут постоял, мрачно глядя в палубу и чуть заметно покачиваясь с ноги на ногу, и, не обращая на Корнея ни малейшего внимания, прошёл к себе в каюту, чудом не толкнув Корнея своим плечом.
Корней, никак не прореагировав на подобное, проводил его задумчивым взглядом и, ни слова не говоря, но, что-то явно себе, отметив, прошёл обратно к ребятам, стоявшим на носу, и молча наблюдавшим за тем, как он разбирался с матросами.
— Однако, — тихо заметил Димон, — Бандитам то место хорошо известно. И они, в таком густом тумане, мимо не промахнулись. А это значит, — задумчиво кинул он взгляд на Сидора, переглянувшегося с Корнеем, — что, похоже не в первый раз они это проворачивают. А значит, и капитан в постоянной доле.
— Смотрим за капитаном, — кивнул головой Корней. — Не нравится он мне. Ведёт себя как-то нагло. Не адекватно для своего положения, — и ничего больше не добавив, отправился отдыхать в каюту, бросив напоследок взгляд на молчаливую Маню, глядящую на него широко раскрытыми глазами.
На всём дальнейшем пути, у них с матросами, не было ни малейших проблем. Команда, раз и навсегда устрашённая, бегом бросалась выполнять все их прихоти по первому же слову, не интересуясь ничем, и не задавая никаких вопросов. Поэтому весь оставшийся путь они могли хотя бы спокойно отоспаться, не опасаясь, что зашуганные матросы прирежут их во сне.
Следующие несколько дней, после нападения, прошли совершенно спокойно и в полном умиротворении. Ну, если, конечно, не считать того, что команда шарахалась от них ото всех, как только встречала кого-нибудь на палубе. Даже доктора они старались обходить по другой стороне борта, хотя знали, что в ночном побоище он не принимал никакого участия. И надо же было такому случиться, что, не иначе, как чёрт, дёрнул Сидора за язык.
— Здорово это у тебя получается, — утром второго или третьего дня после ночной драчки, заметил Сидор, глядя на то, как Корней выполняет комплекс воинского упражнения. — Вот бы и нам так, — лениво заметил он, душераздирающе зевнув и почёсываясь.
— Ну, — задумался Корней, на минуту прервав разминочный комплекс, — если вы не против, то я могу вами заняться. Всё равно плыть ещё долго, а делать нечего.
— Ага, — даже не оборачиваясь, откликнулся от борта Димон, где он стоял и любовался проплывающими вдалеке берегами. — Особенно этим лодырем, — ткнул он за спину, в направлении Сидора. — Сколько раз я ему говорил, чтобы стрелять толком научился, а он всё талдычит, что ему некогда. Половину болтов в лодку всадил. Так ведь и потопли, — поцокал он языком сожалеючи.