Приключения Вернера Хольта. Возвращение

Нолль Дитер

— Полегче на поворотах! — сказал он. — Насчет демонтажа мы не раз уже толковали, но вам что ни говори, как об стену горох! Поезжайте-ка лучше в угольный район! Там технику всю раздолбали, шахты затоплены, война поглотила квалифицированные кадры!

— Вздор, молодой человек! Германия — культурнейшая страна! Она поставляла машины во все концы света, наших специалистов домогались во всем мире. Это вы довели страну до разрухи, вы и ваши товарищи своим неумелым хозяйничаньем…

— Кто довел до разрухи? Кто оставил нам в наследство все это дерьмо, эти сплошные развалины? — Шнайдерайт повысил

голос. — Кто разорил страну в то время, как мои товарищи и я сидели в концлагерях и тюрьмах?

Доктор Бернгард пробормотал что-то невнятное. Уже у порога он обернулся и выпалил без всякой связи с предыдущим:

— Вздор, молодой человек! Бросьте ваши увертки! Вы намерены упразднить собственность! Мне это доподлинно известно!

— Если мы что собираемся упразднить, — терпеливо ответил Мюллер, — то не всякую собственность, а только капиталистическую!

— Тем хуже! — буркнул Бернгард. — Это значит, что мое вы хотите отнять, а свое не прочь сохранить. — И он со злобной гримасой исчез за дверью.

— Этот тип меня просто бесит! — выругался Шнайдерайт.

— Так, значит, в два часа, на самой заре выезжаем, — сказал Мюллер. И Шнайдерайту: — Бернгард не только тебя бесит. Все мы от него стонем. Я думаю, он и сам от себя стонет!

Грузовик остановился, Шнайдерайт соскочил и побежал к кабинке водителя.

— Часам к десяти у брикетной фабрики. Договорились?

Машина загромыхала дальше.

Шнайдерайт прошел еще шагов сто по шоссе и свернул на проселок. За невысокими голыми холмами вставало солнце. Зажмурив глаза, он огляделся. Все кругом затянуло легкой дымкой. Вдали вырисовывался силуэт брикетной фабрики, высокие трубы выбрасывали в небо густые клубы черного дыма, весь горизонт заволокло непроницаемой пеленой. Из-за стены облаков, дыма и утреннего тумана выглядывал кроваво-красный диск солнца. Повернувшись на запад, Шнайдерайт увидел широкую выемку открытых разработок, ее заполнял молочный туман, но поднявшийся утренний ветер будто распахнул занавес, и взору открылись рельсовые пути, сеть проводов, платформы, пыхтящие паровозы, мощный экскаватор и высящиеся вдали отвалы.

Из вновь сгустившейся мглы вынырнули бараки; Шнайдерайту попадалось навстречу все больше людей. Он остановил молодого парня: «Где тут найти инженера?.. Спасибо!» — и зашагал по рельсовым путям, мимо нескончаемой вереницы пустых платформ. Впереди паровоз разводил пары. Один вагон сошел с рельсов, здесь толпился народ. Распоряжался человек с всклокоченной шевелюрой, в кожаной куртке и гетрах; это и был инженер, которого искал Шнайдерайт. Он вместе со своей командой надсаживался над массивной, в руку толщиной, железной вагой, поддетой под ось сошедшего с рельс вагона. Шнайдерайт, не говоря ни слова, присоединился к ним. Общими усилиями они приподнимали вагон, паровоз дергал — напрасно! То и дело слышались окрики:

— Взяли!

Только час спустя вагон стал на место, и весь заждавшийся состав пришел в движение.

— Чертова незадача! — выругался инженер, маленький жилистый человек лет пятидесяти. Шнайдерайт рассматривал свои ладони, перепачканные ржавчиной. Они направились к баракам, инженер впереди.

— Что у вас тут стряслось? — спросил Шнайдерайт.

Инженер

не отвечал.

Они вошли в барак. Сквозь грязные окна с трудом просеивался солнечный свет.

— Садись, — сказал инженер. — Позавтракаем. Ты что-нибудь припас в дорогу?

— Что у вас стряслось? — снова спросил Шнайдерайт. — Почему вы оставили нас без угля?

— Ты думаешь, мы здесь баклуши бьем? — огрызнулся инженер. — Мы начали поставки угля еще до того, как закончили водоотливные работы на добычном участке. А для чего мы пошли на такой риск? Чтобы у вас был уголь. Но когда водоотливные работы так отстают, риск становится чересчур велик. Я понятия не имел, чем это пахнет.

— Ну и что же?

— Обвалился вскрышный козырек, — коротко отвечал инженер. — Пять дней начисто потеряно. Брикетная фабрика три дня перебивалась запасами из бункеров, а там и всё! Шабаш!

Шнайдерайт зашагал по небольшой комнате из угла в угол.

— Кто же виноват? — спросил он. — Кто несет ответственность?

— Ответственность несу я, — заявил инженер. — И виноват тоже я. Я недооценил опасность.

Шнайдерайт остановился.

— Как же ты такого маху дал?

Инженер нагнулся за своим портфелем. Он поставил на стол термос.

— У меня нет опыта в открытых работах. Я специалист по подземной разработке. Всю жизнь протрубил в каменноугольных шахтах, а главное, в очень глубоких. Но партия поставила меня сюда.

— Хочешь снять с себя вину? Дескать, не я, а партия виновата?

— Ерунду ты мелешь! Партия меня спросила: «От нас ждут угля. Можем мы его дать?» Я вроде бы тщательно все взвесил и ответил: да! — Инженер глянул на Шнайдерайта и сказал решительно и твердо: — Я совершил ошибку, но избежать ее я не мог. Я при всем желании не мог предвидеть по недостатку опыта, что эта дрянь так скоро оползет и что вскрышный уступ рухнет. Да и на всем комбинате нет человека, который бы лучше знал здешние условия и правильнее мог их оценить.

Он разлил солодовый кофе в две жестяные кружки.

Шнайдерайт сел за стол.

— Небось, не хотел показаться перестраховщиком? Признаться, это могло бы случиться и со мной. Я удивляюсь Мюллеру. Он у нас наладил дело без сколько-нибудь серьезных просчетов. Правда, у него под рукой профессор, но и профессору производство в новинку.

Инженер достал свой завтрак. Тут и Шнайдерайт вытащил сухари и принялся так уписывать, что только за ушами трещало.

— Что, живот подвело? — сказал инженер. — Весь день урчит в желудке. А на разговенье бутерброды с кормовой патокой. Ею, говорят, отравиться можно!

— Меня никакая отрава не берет. Корми хоть мухоморами! Подумай только, когда мы выехали в третьем часу ночи, люди уже стояли у мясных за колбасным отваром.

— Колбасный отвар не уступит твоим мухоморам, — заметил инженер, и Шнайдерайт рассмеялся. — До нового урожая лучше не будет, — продолжал инженер, прихлебывая кофе. — Людям невмочь работать. Говорят: сперва накормите!

— Повсюду одно и то же, — отозвался Шнайдерайт. — Покажешь мне ваш экскаватор? И объяснишь, как он работает? Машины — моя страсть. Мы, строители, работаем, как в средние века. Про экскаваторщика этого не скажешь: вот уж кто связан с передовой техникой!