Прикосновение хаоса
Шрифт:
Лев зарычал, обнажив острые зубы. Коза открыла пасть и выдохнула ядовитый огонь, в один миг раскаливший воздух. Змея приготовилась нанести удар своими ядовитыми клыками.
Это существо было химерой, помесью животных, в той или иной степени опасных, и оно сбежало из Тартара.
Дьявол.
Монстр прыгнул, и Персефона, забыв, как близко она к обрыву, отпрянула назад. Она снова упала, ударившись о землю, перевалилась через край и полетела вниз.
Она перенеслась и умудрилась приземлиться на задницу где-то на лугу в низине. Теперь химера рычала
Она отшатнулась, когда тень промелькнула над ее головой. Первая химера спрыгнула с обрыва и присоединилась к драке, медленно вторгаясь в то небольшое пространство, которое у нее оставалось.
– Почему вас так много? – пробормотала Персефона, пока ее оценивающий взгляд скользил от существа к существу.
Внезапно большой гранат прилетел в одну из химер. Она мотнула козлиной головой, издав сердитый рев, и этим движением случайно подожгла львиную голову существа рядом с собой. Ужасный визг вырвался из пасти чудовища, химера рухнула на землю, катаясь по густой траве, кое-как сбивая пламя.
За первым гранатом на монстров посыпались еще и еще. Химеры повернулись к нападавшим, и Персефона увидела, что это были души – огромная толпа. В первом ряду – женщины и старейшины с корзинами фруктов. Среди них оказалась Юри, и сердце Персефоны воспрянуло, но восторг быстро сменился ужасом, когда к душам направились химеры. Персефона понятия не имела, что произойдет с мертвыми, когда в собственном их царстве им станет что-то угрожать, и она не хотела это выяснять.
Однако пока она смотрела, вперед выступил второй ряд душ – вооруженные мужчины и женщины. Иан шел впереди и выкрикивал приказы, пока химеры приближались.
– Цельтесь в шеи! – кричал он. – Их глотки сделаны из огня, они расплавят ваше оружие и захлебнутся металлом.
Три химеры бросились к собравшимся душам, одна повернулась к Персефоне. Лев оскалил зубы, а глаза козы покраснели от огня. Змея встала на хвост, готовясь нанести удар. Персефона попятилась – химера шаг за шагом хищно приближалась к ней, и как раз в тот момент, когда чудовище собиралось напасть, распахнув пасти трех своих голов, Персефона перенеслась.
У нее был план – призвав свою магию, заманить химеру в ловушку в колючие заросли ежевики, но как только она появилась позади химеры, на монстра налетело другое огромное существо. Персефоне потребовалось мгновение, чтобы понять, кто напал на ее преследователя, – это была трехголовая собака.
Не просто трехголовая собака – Цербер, Тифон и Орф.
Она никогда не видела их в единой форме, но Аид говорил ей об этом.
Цербер – чудовище, – как-то сказал он. – Не животное.
Иногда Цербер существовал как одно целое, иногда воплощался в трех чудовищах. Сейчас казалось, что он еще утроился в размерах, возвышаясь над ней. Он схватил и подбросил химеру, ужасное существо упало неподалеку и больше не двигалось. Цербер повернулся к Персефоне, его большое тело содрогнулось.
– Цербер…
Она запнулась – внезапный треск привлек ее внимание к горизонту.
Еще часть гор обрушилась под ударами падающих корней. Раздался пронзительный и сердитый вопль – семь змееподобных голов появились из осыпающейся глубины Тартара. Кровь застыла в жилах Персефоны, как только она узнала выпуклое тело Гидры.
– Черт!
Только что у нее была хотя бы малая толика контроля над этой ситуацией, а теперь его не было вообще.
– Похоже, ты в затруднительном положении, Сефи.
Она посмотрела налево, где Гермес проявился во всей своей золотой красе, все еще одетый в доспехи после встречи с олимпийцами. Она потеряла его из виду на поле боя, но он был одним из первых, кто встал на ее сторону и выступил против Зевса – он и Аполлон.
Знакомый аромат земляного лавра привлек внимание Персефоны, и она повернулась к богу музыки справа от себя. Он выглядел стойким, спокойным и мило улыбался.
– Привет, Сеф, – сказал он.
Она улыбнулась в ответ:
– Привет, Аполлон.
– Как грубо, – сказал Гермес. – Я не получил приветствия.
– Привет, Гермес, – сказала Персефона, обернувшись к нему.
Он усмехнулся:
– Это не считается, ведь мне пришлось просить.
Персефона улыбнулась и заплакала одновременно, переполненная благодарностью за их присутствие.
– Не плачь, Сефи, – сказал Гермес. – Это была просто шутка.
– Она плачет не из-за твоей глупой шутки, – отрезал Аполлон.
– Да ладно? А ты так хорошо ее знаешь?
– Он прав, Гермес, – сказала Персефона, быстро вытирая глаза. – Я просто… действительно рада, что вы оба здесь.
Выражение лица Гермеса смягчилось.
В этот момент их внимание снова привлек Тартар – Гидра взревела, бросилась вниз с вершины, на которой балансировала, и приземлилась в лесу Отчаяния. Деревья хрустнули под ее огромным телом, как будто они были всего лишь тонкими веточками. Головы Гидры мотнулись из стороны в сторону, разбрызгивая ядовитую слюну. Она обрушилась на подземный мир подобно смертоносному дождю, сжигая и обугливая все, к чему прикасалась: раздался ужасный вопль одной из химер, когда яд сжег существо насмерть.
Тем временем Иапету уже удалось высвободиться чуть больше, до широких плеч. Запавшие злые глаза сверкали на худом лице, словно в них горел огонь. Иапет исходил злобой, и хотя трудно ожидать чего-то другого от титана, запертого в течение нескольких столетий, все же Персефоне было жутко столкнуться лицом к лицу с силой его ярости.
Персефона почувствовала, как древняя магия Гекаты нахлынула на нее, как будто богиня черпала энергию из всего, что было в подземном мире. От этого потока у нее встали дыбом волосы на руках и затылке, сжались губы. Тут же Геката высвободила свою силу в мощном порыве, и Иапет согнулся под тяжестью ее магии, ударился головой о горы, но Персефона знала, что этого недостаточно.