Прикосновение хаоса

Сент-Клэр Скарлетт

Проливаясь с вершины, которая недавно была ладонью Иапета, а теперь застыла в твердом камне, магия продолжала накапливаться, исправляя разбитое небо. Когда все было кончено, Персефона опустила руки – и собственная сила ударила ее, рикошетом пройдя сквозь нее. Персефона задрожала, но устояла на ногах. Она почувствовала что-то мокрое на своем лице, и когда потянулась, чтобы коснуться рта, обнаружила кровь.

Она нахмурилась.

– Сефи, ты была потрясающей! – сказал Гермес, появляясь перед ней. Он заключил ее в крепкие объятия. Несмотря

на то что его доспехи впивались ей в кожу, она приветствовала его.

Когда он поставил ее на ноги, она поняла, что стоит перед Аполлоном, Гекатой и Цербером. Цербер все еще был в образе большого трехголового монстра. Он неторопливо подошел и нежно потерся одним из носов о ее руку, из всех трех пастей капала слюна и кровь.

Ей было все равно, она погладила каждую из голов.

– Хорошие мальчики, – сказала она. – Очень хорошие мальчики.

На лугу внизу души ликовали. Обычно их энтузиазм поднимал ей настроение, но сейчас она почувствовала страх.

Выдержит ли ее магия? Сможет ли она уберечь их?

Ее взгляд переместился на горизонт – странная вершина теперь соединяла горы Тартара с небом. Она понятия не имела, как создала ее, но она точно знала, что питало ее магию. Она все еще чувствовала, как эмоции эхом отдаются внутри нее.

– Мне нравится, – сказал Гермес. – Это искусство. Мы назовем ее… Расплата Иапета.

Персефона подумала, что это больше похоже на шрам на царстве Аида, но, возможно, он все исправит, когда вернется домой.

Будто что-то густое и липкое застряло у нее в горле – она не могла сглотнуть. Она повернулась, чтобы посмотреть на всех, вглядываясь в каждое лицо, как будто в одном из них мог содержаться ответ на ее самый главный вопрос, и спросила:

– Где Аид?

Глава II. Аид

Его разбудило жжение в запястьях. Головная боль, раскалывающая череп, не давала ему полностью открыть глаза, но он попытался, застонав – мысли разбивались вдребезги, как стекло. У него никак не получалось собрать все по кусочкам, вспомнить, как он сюда попал, поэтому вместо этого он сосредоточился на боли в своем теле – металл врезался в ободранную кожу на запястьях, ногти впивались в ладони, пальцы пульсировали от неестественного скрученного положения, хотя они должны были сжимать кольцо Персефоны.

Кольцо. Оно исчезло.

Внутри нарастала истерика. Он наконец открыл глаза и обнаружил, что находится в маленькой темной камере. Кто-то подвесил его к потолку, обмотав той же тяжелой сетью, которая отправила его на землю в тюрьме Минотавра.

Вдруг он понял, что не один здесь.

Он беспокойно вглядывался в темноту, осознавая, что, какая бы магия здесь ни существовала, она была его собственной, и все же она казалась какой-то чужой, вероятно, потому, что, хотя он и взывал к ней, она не подчинялась.

– Я знаю, что ты там, – сказал

Аид. Его язык распух и едва шевелился.

В следующую секунду появился Тесей, сняв Шлем Тьмы с головы. Он держал оружие в руке, ухмыляясь.

– Тесей, – прорычал Аид, хотя и сам понимал, что голос его звучит слабо. Он так устал и был так полон боли, что не мог говорить, как ему хотелось – уверенно и яростно.

– Я надеялся на более эффектную встречу, – сказал полубог, сверкнув глазами цвета морской волны. Аид ненавидел эти глаза, так похожие на глаза Посейдона. – Но ты всегда был занудой.

Ужас сжал грудь Аида, пусть он и старался не показывать этого. Ему было ненавистно чувствовать хотя бы тень страха в присутствии Тесея. Нужно узнать, как полубог завладел его шлемом.

– Как ты его достал?

– Твоя жена привела меня прямо к нему, – сказал Тесей. – Я же сказал тебе, что мне нужно было только одолжить ее.

У Аида было много вопросов, но он задал самый острый:

– Где она?

– Должен признаться, я потерял ее из виду, – беззаботно сказал Тесей, как будто говорил о какой-то мелочи, а не о женщине, которую Аид любил больше всего на свете.

Аид рванулся. Он хотел обхватить руками шею Тесея и сжимать до тех пор, пока не почувствует, как ломаются позвонки, но вес сети делал любое движение почти невозможным. Вместо этого он как будто задыхался. Его грудь вздымалась и опускалась, но это не приносило облегчения.

Тесей усмехнулся, и Аид уставился на него, его глаза слезились от напряжения. Он никогда не чувствовал себя таким слабым. По правде говоря, он никогда не был таким слабым.

– В последний раз, когда я видел ее, она сражалась со своей матерью в подземном мире. Интересно, кто победил.

– Я убью тебя, Тесей, – сказал Аид. – Я клянусь.

– Я не сомневаюсь, что ты попытаешься, хотя, думаю, тебе придется нелегко, учитывая твое нынешнее состояние.

Ярость Аида разгоралась, сжигая его изнутри, но он ничего не мог сделать – ни пошевелиться, ни призвать свою силу.

Должно быть, – подумал он, – вот каково это – быть смертным.

Это было ужасно.

Тесей ухмыльнулся, а затем поднял шлем, изучая его.

– Интересная штука, – сказал он. – С его помощью было слишком легко попасть в Тартар.

– Звучит так, будто ты хочешь похвастаться, Тесей, – сказал Аид, сверкая глазами. – Так почему бы тебе не покончить с этим?

– Это вовсе не хвастовство, – ответил Тесей. – Я оказываю тебе любезность.

– Вторгаясь в мои владения?

– Сообщая тебе, что я освободил твоего отца из Тартара.

– Моего отца? – повторил Аид, не в силах скрыть удивление. Он не мог точно описать, что чувствовал – только то, что эта новость заставила его оцепенеть. Если бы у него были силы пошевелиться, это остановило бы его на полпути.