Прикосновение невинных
Шрифт:
— Дело не только в деньгах, — начал министр. — Вы должны понять и наши политические проблемы.
Посол высоко поднял густые седеющие брови.
— Мы переживаем трудный период, — продолжал Деверье. — Рост безработицы, провальные — для нас — дополнительные выборы, бесконечное нытье в средствах массовой информации. Кто-нибудь наверняка заявит, что страна нуждается в новом бомбардировщике стоимостью в несколько миллиардов долларов так же сильно, как в соревнованиях по пинкам в задницу.
— Но вы же не позволите каким-то жалким писакам сбить вас с курса?
— Конечно,
— Конечно, нет, — повторил Деверье, куда более сдержанно. — Мы можем не обращать внимание на газеты, но не станем игнорировать политические реалии.
Брови посла опустились, он нахмурился.
— Не нужно быть директором ЦРУ, чтобы знать о наших трудностях, — продолжал Деверье. — Перетасовка кабинета была не только желательна, но и абсолютно необходима. Некоторые министры просто подставляли премьера, — добавил он, чувствуя, что пора пролить бальзам на раны своего лидера, а не растравлять их. — Правительству необходимо было влить свежую кровь. Новый имидж не менее важен, чем финансовые соображения.
Премьер-министр явно не понимал, куда клонит его министр, — в отличие от посла. Он налил себе еще виски (Деверье отказался), прежде чем отбить подачу англичанина.
— Что вы имеете в виду, Пол?
— Если мы и включимся в разработку нового военного самолета… — (посол отметил про себя это «если»), — то только в обмен на поддержку нашего видения будущей роли Англии в мире — значительной, ведущей роли.
— Безусловно, — кивнул посол.
— Это только слова, — настаивал Деверье. Тон его был холодным, аргументы точно выверенными. — Иначе «Дастер» станет для моей страны дорогостоящей излишней роскошью.
Американец отставил свой стакан. Он начал эту игру и хотел сохранить ясную голову, чтобы успешно завершить ее.
Деверье наклонился вперед, всем своим видом подчеркивая, что эта беседа — не пустая светская формальность.
— В вашем государственном департаменте возникла идея, что Японию и Германию следует ввести в Совет Безопасности ООН. Это значит, что кому-то придется уступить свое место. И роль жертвы уготована Англии.
Последовало долгое молчание. Посол не хотел опровергать утверждения Деверье. Считается, что дипломаты обязаны врать ради своей страны, но тут явная ложь не пройдет.
— Лев растерял еще не все зубы, господин посол. Не надейтесь, что британское правительство согласится. Иначе союзники разорвут нас на куски. И будут правы. Президент не может рассчитывать получить и «Дастер», и наше место в Совете Безопасности.
— Вы связываете два эти вопроса?
— Такова политическая логика. Великобритания не может превратиться в мальчика для битья.
— Я не уверен, что президент уже принял какое-то решение по проблеме Совета Безопасности. Это всего лишь пробный шар, запущенный некоторыми его советниками.
— Вот именно, — сказал Деверье с тонкой усмешкой. — Нам даже не придется просить его изменить свое решение.
— Справедливо, — согласился посол. — Я сообщу, какое значение вы придаете этому вопросу. Ничего не могу обещать, вы понимаете… Но, думаю, президенту ваши аргументы покажутся… убедительными.
— Мы
— И поэтому будем настаивать на американской поддержке нашей позиции по Кипру, — продолжил Деверье. — Мы должны сохранить базу в Акротири. Без этого нам не удастся удержать стратегические позиции на Ближнем Востоке.
— Ну и аппетиты! — воскликнул посол с шутливым протестом. — Вы знаете, Америка не может вмешиваться. Мы сохраняем нейтралитет, Пол.
— Чушь, господин посол!
Премьер-министр даже вздрогнул от такой воинственности Деверье, расплескал виски и начал вновь наливать стакан. Он упорно молчал, не зная, что сказать, и вряд ли вообще понимал, о чем идет речь. Деверье продолжал наступать.
— Если вы хотите остаться нейтральными, когда какой-то жалкий выскочка-националист, незаконно прорвавший к власти, нарушает все договорные обязательства, невольно начинаешь сомневаться, так ли уж Америка ценит союзнические отношения.
— Нет, Пол, вмешательство исключено.
— Вы уже вовлечены, хотите вы того или нет, раз вовлечены мы. Ваш помощник государственного секретаря увяз по самую потную лысину. Вот что получается, когда какой-то чертов грек получает слишком большую волю в государственных делах…
— Прошу вас…
— Он вредит нам при каждой возможности!
— О чем вы?
— Его подстрекательские высказывания расклеены в витринах каждой харчевни. Их даже цитирует радио греко-киприотской общины в северной части Лондона.
— Никогда не слышал, — возразил посол.
— Вы не знаете греческого.
Посол не нашелся, что ответить, и счел за лучшее промолчать.
— Послушайте, мы не требуем от вас объявления войны. Мы требуем — и настаиваем — ясного заявления в поддержку международного права и уважения договорных обязательств. Проблема должна быть решена путем переговоров между двумя сторонами, а не путем односторонних инициатив и избиения британских военных на улицах Лимассола, когда они отправляются в увольнение. Остальное предоставьте нам. Это жалкое ничтожество, их чертов президент, долго не продержится, его уберут раньше, чем снимут новый урожай маслин, мы просто подождем. Впрочем, за одним маленьким исключением. Вы можете расследовать деятельность этого вашего чертова Костаса. С пристрастием.
— Микалидеса, — угрюмо поправил посол. Он потянулся за своим стаканом, проклиная себя за то, что затеял этот разговор.
— И, наконец… Посол подавился.
— …я уверен, что президент постарается обеспечить действительно восторженный прием премьер-министру в следующий его приезд в Вашингтон. Возможно, в конце следующего лета. Вы увидите, мы — ваши лучшие друзья и самые надежные союзники.
— В конце следующего лета?
— Я не стал бы предвосхищать решение премьер-министра, — Деверье кивнул в сторону своего хозяина, не отводя взгляда от собеседника, — но следующей осенью может наступить идеальный момент для выборов. С вашей помощью премьер-министр будет выглядеть на международной арене самой значительной фигурой…