Прикосновение

Лирмант Елена

– Я потеряла самообладание. Я наградила его Высшим блаженством. Ты знаешь, что это такое?

– Знаю, но откуда это знаешь ты?

– Там на Третьей планете, в одно из первых своих перевоплощений, я была жрицей, несшей Высшее блаженство, тем кто оскорблял мою повелительницу, богиню... По их понятиям...

– Я знаю, кто такие боги на Третьей планете... Но, почему он выжил? И в чем твоя вина! Ты поступила правильно!

– Я слишком поторопилась. Он видел мое лицо!

Стон из черной вращающейся воронки, прогрохотал как гром.

– Когда я поняла это, я испугалась!

– Тогда как выжила

ты? Испуг во время заклятия - смерть!

– Я слишком ненавидела его, чтобы позволить себе умереть, и оставить Смия без наказания. Я влезла к нему в душу, сбросила свои страх, боль, отчаяние в его сердце.

– И оно приняло эту смертельную для него энергию?

– Да!

– Но вместе с этим ты сбросила часть своей души!
– воронка ужаса выталкивала слова, тихо и обреченно.
– И этим ты дала ему силу для того, чтобы выжить. Ты связала свою душу с его душой. И где бы ты теперь не была, он всюду будет преследовать тебя, как хищник, чувствующий след. Он не оставит тебя в покое.

– Ему не достать меня на Третьей планете

– Ему не достать тебя на Третьей планете, - повторила черная дыра.
– И ты все рассказала Тагару?

– Да, - кивнула головой.

– Немудрено, что он чуть не придушил его. Лично я бы удавила гада.

– Смий - избранный, и если его убьют здесь, Накхи уничтожат вас, все три мира.

Черная воронка поплыла куда-то в сторону, спряталась за камень, долго молчала и вдруг запела. Эта была обычная манера Таиры, когда кто-то чем-то расстраивал ее, она уходила и заводила одну и ту же старую балладу. Я не смогу сейчас воспроизвести ее дословно, но звучала она, приблизительно так:

Трое друзей, трое первородных сыновей правителей трех миров отправились в далекое путешествие. Они искали Голубое озеро, которое расположилось у подножия радуги, чтобы найти рыбку Серебристую - имя ей было Истина. Они искали ее, чтобы понять каким путем должны идти их народы, и в чем есть истина. Долго они шли. И нашли озеро. Они связали плот, и приплыли на середину, где под лучами теплого солнца в голубой воде плескалась и танцевала рыбка Серебристая. Первый и второй первородные сыновья бросились в воду и стали ловить ее. В погоне за рыбкой они захлебнулись. Первый пошёл ко дну, а второго выдернул из воды третий. А потом нырнул и вытащил первого.

Первый первородный сын одного из правителей мира лежал на плоту и думал о том, что какой странный и прекрасный мир он увидел под водой. Там было все другое, растение, животные, даже вода, которая окружала его и болью разрывала легкие, была удивительной и прекрасной. И он понял, что истина в том, чтобы изучить невиданные миры. Окружающий мир, перестал для него существовать, потому что он был обыденный, а значит неинтересный.

Второй первородный сын другого правителя мира, лежа на плоту, смотрел в небо и думал, что никому не нужна эта истина. Погоня за ней может обернуться смертью. И разве какая-то истина может сравниться с жизнью, когда можно петь, играть и веселиться, не о чем не думая. Истина - смерть. И лучше всего оставить ее в покое. Пусть она обитает в своем Голубом озере. А они прекрасно проживут и без нее.

А третий первородный сын третьего правителя мира сидел на плоту и смотрел в воду. Его рука, опущенная в голубую прохладу, привлекла внимание рыбки

Серебристой, и она ткнулась в нее мордочкой. А потом начала, выводить круги около его ладони. И он понял, что истина в том, что он и рыбка Серебристая, суть одного, что он сам часть истины, часть мира, который окружает его. И познание истины нужно начать с самого себя.

И только рыбка Серебристая плескалась в воде. Что ей переживания трех первородных сыновей трех правителей трех миров? Она просто была, просто плавала, и не чувствовала ни радости, ни горя, ни сомнений, у нее не возникало вопросов. Потому что она сама была - Истина...

Ступая осторожно, появился Фан. Он вывалил мне на колени несколько больших желто-красных плодов. Я взяла один в руки и надкусила. Вкус был странный. Но он что-то напоминал мне, что-то далекое и прекрасное. Может быть, детство? Отец сел рядом, протянул ко мне свою большую ладонь и почесал меня за ухом. Когда последние слова баллады затихли в ночном воздухе, он обнял мои плечи:

– Знаешь, Майдари! А я до сих пор думаю о тебе, как о той рыбке Серебристой! Ты так же неуловима, так же проскальзываешь мимо меня... И порой мне кажется, ты такая же равнодушная ко всем, кто тебя любит! Ну, ладно, я! Но бросить Тагара?

– Отец, прошу тебя, не надо!
– чуть не плача, попросила я

– Майдари, пора, уходи!
– раздался голос Таиры.

– Что!!!!!!!!!!- вскричал Фан и вскочил на ноги.
– Ты не можешь, ты не смеешь, ты сама говорила..- крик постепенно перерастал в визг

– Скорее, девочка, уходи, - просила Вечная, - тебе пора, а то будет поздно. Только запомни, не знаю почему, но Элиин предвидел, что ты все-таки не захочешь остаться, поэтому он наложил на тебя заклятье, через 18 дней ты забудешь все, ты забудешь, кем ты была. Память Майдари утихнет, и больше не будет тревожить тебя. Но, если ты умрешь там - на Третьей планете - , и не отречешься от нашего мира, первородный портал вернет тебя... Придумай! Не возвращайся! Отрекись! Я верну твой дух, обещаю, пусть мне понадобится еще тысяча лет, но я верну тебя, новую, очищенную... А теперь скорее, уходи! Иди же!

Я вскочила на ноги и подошла к краю, откуда шла вниз лестница. В последний раз обернулась. Фан плакал, ухватив себя за голову. Он раскачивался и рыдал, как маленький:

– Опять, опять ушла! Злая, противная девчонка! Я виноват, но я же люблю ее! Зачем ты ее отсылаешь, Вечная! Я не выдержу больше! Я умру, сегодня же, сейчас умру, и пусть вам станет стыдно. Пусть это бессердечная девчонка знает, что убила своего отца, что она - отцеубийца...

И в этот момент, мне вдруг так не захотелось уходить. Я почувствовала, что больше не могу причинять боль, этому мудрому младенцу. Сделала шаг в его сторону...

– Нет!
– прохрипела Таира из черной крутящийся пустоты. На меня двинулась огромная масса темноты и толкнула в грудь, не удержавшись, я полетела вниз, и к своему ужасу осознала, что лестница исчезает. Перевернулась в полете ногами вниз, пытаясь ступнями дотянуться до пропадающих ступенек. И когда, наконец, вытянувшись из-за всех сил, я должна была дотронуться до камня, ноги уперлись в пустоту, что-то больно ударило по груди и сквозь закрытые веки, я почувствовала, как глаза режет резкий яркий свет.