Прикосновение

Лирмант Елена

Только когда солнце стало клониться к горизонту, мы повернули назад. Выйдя на поляну, застыли в изумлении. Накха не было.

– Куда он мог деться?
– поинтересовалась у своего спутника.

– Не знаю, - встревожился он.

– Может быть, он проснулся, увидел, что нас нет, и пошёл искать?

– И нашёл бы. У накхов чуткий слух. А мы были недалеко.

Я подошла к месту, где спал Смий, и увидела, что это место все истоптано.

– Мараш, - позвала я, - смотри, здесь странные следы, вдавленные полоски.

Он наклонился, потом резко выпрямился

и побледнел:

– Так выглядит обувь пришельцев. Они могли его забрать.

– То есть, как забрать?
– не поняла я, - Куда?

– Не знаю, но когда Смий спит, - я говорил тебе, - он мог не услышать, как около него кто-то ходит.

– Но он же большой, даже мы с тобой вдвоем вряд ли бы его подняли...

И тут я увидела чёткий след примятого мха, в которой светилась маленькая золотистая чешуйка. Я показала на нее Морашу, он резко крикнул:

– Стой здесь, и никуда не уходи. Я сейчас.

С этими словами он пошёл вперед, осторожно ступая около смятого мха. Я постояла какое-то время, и только хотела пойти за ним, как услышала говор на незнакомом языке, крик, что-то блеснуло между деревьями, потом возглас, и тяжёлые удаляющиеся шаги. Подождав пока стихнет шум, выглянула. Мараш лежал на земле, а по груди шла черная полоса. Он был мертв. Я закричала. И тут же появились двое пришельцев, застегивающих штаны. По моему лицу катились слезы, я звала Мараша, но он не поднимался. Один из них поднял меня, и потащил из леса. Я не вырывалась, шла как во сне. Мы вошли в пещеру, там, около узкого пространства, окруженного неплотно прилегающими огромными камнями, из которого бился холодный синий огонь, толпились чужаки. Я видела Смия, который лежал на спине, а мужчины запихивали его хвост между столбами. Вдруг вокруг него сгустился синий свет, и пропал вместе с накхом. Пришельцы стали орать друг на друга, яростно жестикулируя. Тот, что стоял сзади меня, что-то крикнул и толкнул в спину. Я сделала несколько шагов. Голоса затихли, и все взоры обратились в мою сторону.

Вот тут я испугалась. Страх заставил очнуться, и я, обводя взглядом присутствующих мужчин, завопила:

– Вы не видите меня!!!! Вы не видите меня!!! Слышите, вы не видите меня!!!

Люди потрясли головами и снова стали препираться. Двое, что стояли за спиной, обошли меня с двух сторон, и присоединились к своим товарищам. А я кинулась обратно в лес. Около Мараша на корточках сидел фавн. При моем появлении, он поднял голову:

– Надо сообщить его родным, - сказал он, - и прекрати рыдать! Стыдно! Радоваться должна. Он начинает новую жизнь. Так зачем удерживать его слезами.

– Он еще и этой не насладился, - попыталась оправдаться.

– Запомни, всему свое время, нам не дано знать не своего конца, не своего начала. Иди в Петрум. Найди его родных.

– А как?

– Спроси у первого попавшегося. Мараш давно живет, половина города - его потомки. Я буду ждать у двух камней.

Он взял худенькое тело соратника Смия на руки, и направился в чащу. Поднявшись в воздух, я поплыла к городу. Опустилась у крайнего дома, и постучала в калитку. На крыльцо вышел мужчина. Склонила слегка голову,

не сводя с него взгляда. Так в Лунном мире просят помощи. Он кивнул и пригласил в дом. Вошла. За столом большая семья. В центре глубокий старик, который внимательно посмотрел на меня:

– Чем мы можем помочь?

– Мне нужно найти родственников Мараша, - захлёбываясь слезами, произнесла я.

– Ты нашла их, - брови старика сомкнулись на переносице, - что дальше?

– Его пришельцы убили. Там, в лесу. Надо отдать последние почести.

– Ты была там?

– Да.

– Не плачь. Не мешай ему подготовиться к переходу. Где это?

– У двух камней.

– Хорошее место, светлое. Возвращайся, я созову всех.

– Отец, - подала голос женщина, сидевшая рядом с ним, - это может быть опасно. Пришельцы не разрешают покидать город. А знающие исчезли.

– Знающие пошли в Ирий, Они скоро вернуться, что бы избавить Петрум от пришельцев, - сказала я.

– Ну, вот, а я что говорил вам! Знающие не могли бросить нас!
– кивнул старик и обратился к дочери, - это твой пра, пра, прадедушка. И не проводить его - огорчить старика. Он был добр к нам. И чтобы больше твой язык не смел, говорить ничего подобного. Посылай ребят к родным. Оповести всех! Возьми все, что нужно...

Дети тут же кинулись на улицу. Женщины засуетились, собирая в корзину еду, чистые полотенца...

Я вернулась в лес. Нашла фавнов. Они уже соорудили пирамиду для костра. Притащили лесных плодов. Вскоре появились первые каты. Из одного из них вышел старик с мужчиной, видимо сыном, который поднял Мараша и унес с поляны. Через некоторое время они вернулись. Посадили переодетого во все чистое пра, пра, прадедушку у костра. Пока они отсутствовали, подошли и другие каты. Они окружили поляну плотным кольцом. Людей было много. В полном молчании разложили на земле чистые полотнища, а на них поминальную еду.

– Все пришли?
– прервал молчание старик, оглядывая присутствующих, и обратился ко мне: - Где Золотой?

– Его пришельцы похитили, - всхлипнула я.

– Плохо! Очень плохо! Ну, знающие придут, разберутся с этим беззаконием. А нам пора. Мараш, ты был хорошим мужем, отцом, дедом. Прости девочку, что плачет! Она еще мала, и не понимает, того что происходит! Мы пришли проводить тебя в светлый путь! Наливайте кубки, поднимем за лучшего представителя нашего рода! И поведем разговор на прощанье.

Родственники по очереди стали вспоминать смешные истории, героем которых был их предок. Они обращались к нему как к живому. Даже задавали вопросы, и его молчание служило положительным ответом. После родных выступали жители Лесного мира. Оказалось, что они хорошо его знали.

Я сжалась. Сердце учащенно билось. Мне было страшно. Лихорадочно пыталась сформулировать что-то внятное, что можно было рассказать. И не могла. Я знала его всего несколько часов.

Но мне повезло. Никто не о чем не спросил. И когда пришло время, все встали, фавны зажгли костер, и мы смотрели, как ярко горит огонь, как вспыхнула одежда на Мараше, и взмахами руки, молча, провожали его.