Прикосновение

Лирмант Елена

– Что? Это неправда! Я не верю!

– Мы не имеем такой привычки лгать, девочка!
– ласково улыбается она. - Если я говорю, значит так и есть. Я вызвалась, и мою просьбу удовлетворили, и пусть это только искусственное оплодотворение, но мальчику нужен отец. Ты же понимаешь это. Уйди в сторону... Это для блага всех нас

Она поворачивается и идет по коридору, неторопливая, гордая, холодная и тщеславная...Как я ненавижу ее. Значит это и есть его невеста! А как же я? За что? Что я сделала плохого всем этим людям? За что они так ненавидят меня? И Он тоже! Мог бы и сам мне сказать! Не сказал. Испугался? Почему всю мою жизнь меня предавали. Сначала швырнули, как кутенка в воду, в чужой мир, закрывали перед моим носом дверь, а теперь еще и просто бросили на произвол судьбы, как ненужную вещь? Но

я не вещь. И, если учесть, что я выросла в другом мире, у меня свое собственное представление о том, как надо распоряжаться своей жизнью...

Из глаз бегут слёзы, прячусь в угол между двумя стенами, и даю волю слезам. Когда истерика проходит, стараюсь понять, что мне делать? Вернуться к приемным родителям? Нет! Исключено! Они и так пережили из-за меня стыд. Они отвечали за меня на подиуме закона перед Советом. Приемная мать, красная как вареный рак, чуть не плакала и все повторяла, что я пришла к ним в семью уже взрослой, она не может нести ответственность за бесчестные поступки девицы выросшей среди зверей. И что единственный выход смыть позор - выдать меня замуж. Вернуться в лес? Нет! Ни за что!

И тут я увидела длинноного как аист знающего. Он отправлял экспедиции. А что если... Я подбежала к нему, и схватила за руку и почти прокричала, что мне разрешили, и что я должна быть первой! Он посмотрел на меня, как голодная хищная кошка на жирную курицу:

– Неужели главный все-таки решился!

– Да, решился...

– Странно, только вчера я разговаривал с ним, и он был категорически "против", ты же не подготовлена, не прошла инструктаж!

– Это было вчера, а сегодня, я уговорила его. Человек, который жил в двух мирах, должен быть более подготовлен к жизни в третьем, - я врала. Хорошо, что люди этого мира никогда не врут, они и помыслить не могут, что кто-то им может сказать неправду. А я, может быть, и не врала совсем, я шутила. Я пыталась его разыграть, как разыгрывали меня в детстве в лесу. И у меня получилось! Он ведет меня в круглое помещение, зажигаются огни вокруг меня, и я просыпаюсь...

– Он не звонил, - вдруг слышу хриплый шёпот хозяина.

– Кто не звонил, - не поняла я.

– Твой... друг не звонил, - повторил Волховёр.

– Звонил, - тряхнула я головой, - я же видела. А потом это мой сон. Мне лучше знать, звонил он или не звонил.

Последовало долгое молчание, потом мой неожиданный собеседник спросил:

– А почему ты решила, что должно что-то случиться?

– Сама не знаю, - пожала плечами.
– Просто почувствовала и все. Я же говорю, эти сны странные тем, что в них мало действий. Обычно это сгусток боли или радости, который поднимается откуда-то из глубины моего сознания. Я порой сама не понимаю, отчего и почему. Непонятно?

Тогда расскажу еще один. В нем вообще нет разговоров, просто боль. Причем такая, какую я в реальной жизни никогда не испытывала. Но я так хорошо себе представляю, что это такое, что самой становится не по себе. Самое трудное передать чувства. Ведь как легко сказать, вышел, хлопнул дверь, спустился. А как вот выразить то состояние, какое бывает со мной в этом сне.

Лестница. Широкая ярко желтая лестница. Я спускаюсь по ней. Я иду с трудом, но не так как во сне, прорываясь сквозь онемение рук и ног, просто мне больно идти, я ощущаю почему-то босыми ногами каждый мелкий камушек, попавший под пятку, каждую выбоину. Я плачу. По щекам текут слезы. Отчаяние и одиночество. Ощущение брезгливости, злобы на себя, непринятия своего тела. Оно мне гадко и противно. И еще мне некуда идти. У меня нет дома. Нет никого, кто ждал бы меня.

Кончается лестница. Иду по городу. Красивые прямые переулки, ажурные мостики, низкие кустарники вдоль тротуаров. Под ногами ярко-желтые плоские булыжники. Дорога длинная. Над головой проносятся тени. И я понимаю: у меня нет выбора, надо идти ТУДА. Сейчас. Иначе будет поздно. Поэтому срываюсь с места и бегу. И вот дом. Он стоит на окраине. Дом с четырьмя квадратными пристройками, ориентированными по сторонам света. За его низкой ажурной оградой на противоположной стороне - лес, уступами поднимающийся в горы. Подхожу к калитке. Мое сердце бешено бьётся. Мне хочется кричать. Хватаюсь руками за железные прутья решетки, прижимаюсь лицом. Чувствую,

что мне не хватает воздуха. Но открыть калитку не могу. Я знаю, там живет кто-то, кто мне очень дорог. Я хочу открыть калитку, я хочу увидеть этого человека и не могу. Слезы застилают глаза. Трясу прутья, будто это тюремная решетка, которая не дает возможности выйти на свободу. Так продолжается довольно долго, я борюсь сама с собой, моя душа мечется как птица в силках. Вдруг я слышу голоса, понимаю, что зовут меня.

И тут, только одна мысль пронизывает все мое существо, бежать, бежать отсюда... Чтобы никогда и никто не нашёл... И я бегу. Перед глазами проносятся опять желтая уже узкая дорога, только уже песчаная, ногами ощущаю мелкий мягкий песок, речка, упрятанная в желтый камень, и чуть сбоку тропинка, которая кончается древними воротами, ведущими в никуда. Это запретное место. Его боятся. Но оно мое спасение. Снимаю с руки браслет, тоненький, серебряный браслет, вот как этот, с вырезанными символами, и кидаю на землю. Останавливаюсь на мгновение, в сознании вспыхивают слова: - Ты уверена в том, что ты делаешь? Обратного пути не будет, больше ты не вернешься сюда." "Да!!! Да!!!! Да!!!!" кричу я три раза и бросаюсь вперед.

Просыпаюсь с криком. Лицо мокрое от слез. И тупая мысль: Ты сама выбрала эту жизнь. Ты сделала выбор. Ты должна пройти его до конца. Так надо!". И как бы мне не было плохо наяву, сознание того, что я сама выбрала этот мир, придает силы. Я сжимаю зубы и иду по жизни дальше. Я не смею прервать эту нить... Наверное. Я рассказываю сумбурно. Трудно передать ощущения. Вам понятно?

Мой собеседник долго молчит, потом говорит тихо, почти шёпотом: "Да!"

– Вы счастливее меня. А мне ничего не понятно. Но поверьте, каждый раз, когда я вижу этот сон, я знаю, что там, во сне, мне в тысячу, в миллион раз хуже, чем там, где я живу сейчас, и как, ни странно, но именно это ощущение придает моему существованию какой-то смысл. Кстати, как странно, это же этот дом, где мы сейчас находимся. Или нет, может быть, только похож?

Мне легко и свободно говорить. Ловлю себя на мысли, что рассказываю с удовольствием. Там в реальности, я и слова не могла выговорить, сколько не бились со мной психологи и психиатры, в какие глубокие гипнотические сознания меня не погружали, мои губы молчали. Хотя надо сознаться, я плохо поддаюсь гипнозу. Вернее совсем не поддаюсь.

– А вот этот сон, снится мне всегда летом, на даче. Почему не знаю. И обязательно после грозы. Может запахи, что-то навевают?

Странная улица, залитая неземным жёлтым светом, я иду рядом с мужчиной и держу его за руку. Я маленькая. Меня переполняет чувство гордости, значимости, счастья, что иду рядом с таким удивительным и прекрасным человеком, помню, на нем был странный джемпер белый, связанный крупной вязкой. Все приветствуют его, все его знают. Встречающие нас девушки в необычных одеждах кокетливо строят глазки, здороваются, и задают какие-то вопросы. Я немного ревную, мне не нравиться, что он слишком долго с ними разговаривает. Я дергаю его за руку... и просыпаюсь. Трудно объяснить. Понимаете, повторюсь еще раз, в этих снах порой нет действий... Просто мои чувства и мысли.

Иногда сны приходят ко мне несколько раз подряд, один из них, как правило, снится во время болезни. Когда у меня поднимается высокая температура, я вижу себя вовремя какого-то праздника, знаю, что это мой день совершеннолетия. Я, как и мои сверстницы, прошла обряд посвящения. Теперь уже никто не будет диктовать мне свою волю, как ребенку. В большом зале много людей: знающие, родители и молодежь. Я танцую. Недостатка в паре у меня нет. Всем весело. Какой-то парень шепчет на ухо, что давно потерял от меня голову. Мне смешно, но приятно. А потом вдруг на меня накатывает тревога. Я начинаю кого-то высматривать. Его нет. Мне становится душно и тесно в переполненном зале. Я хочу на воздух. Поэтому иду длинными коридорами и выхожу на балкон. Тихо, только глухой стук преследует, стук моего сердца. В углу замечаю фигуру. Меня переполняет особенное чувство, я горю и в то же время мне холодно, я хочу кричать, но голоса нет, я хочу смеяться, но на глазах слезы. Я подхожу к этому человеку, поворачиваю его к себе лицом и говорю: