Приличной женщине нельзя...
Шрифт:
Когда я собиралась на эту тусовку, я, конечно, прикидывала, как буду себя вести. Почему-то представлялось, что я буду учить молодежь правильно пить коньяк, попутно пересказывая им бородатые шутки, которые сто процентов имели бы на свежую аудиторию бешеный успех.
Но все оказалось совершенно иначе. Я вообще не чувствовала здесь своего возраста и нашей разницы с Демьяном. Это была просто компания прикольного народа, мало чем отличающаяся от тех ребят, что я собрала в своем ереванском филиале. С ними
Оказывается — нет разницы.
— Провокатор… — пробормотала я, отставляя бокал и поднимаясь на цыпочки, чтобы поцеловать Демона прямо у всех на глазах.
В том числе на глазах Никиты и Дианы.
Чтобы оба закатали свои нежные юные губки и шли гулять дальше. Можно друг с другом — я не против.
Телефон в ладони завибрировал — я скосила глаза.
Машка.
Вот черт.
— Мне нужно отойти на минутку! — сообщила я Демьяну, едва удержавшись от того, чтобы провести языком по десятку колечек в его ухе.
Разумеется, в коттедже, набитом молодежью, практически нереально найти тихое местечко для разговора по телефону. Я дернула дверь ванной — и спугнула парочку, открыла туалет — там уже дрых павший боец, свернувшись калачиком возве унитаза. Кладовка была заперта изнутри, зато рядом с кухней нашлась комната, где были просто свалены горой куртки, шубы и пальто. И совсем никого не было. Наверное, просто не предполагали, что может существовать такое счастье, как пустая темная комната, которая никем не занята.
— Да, Машунь, — я поднесла телефон к уху. — Случилось чего?
— Нет, просто подумала, что не успею поздравить тебя после полуночи. Так что, с Новым Годом, мам, я тебя очень люблю! — от звонкого голоса дочери разлилось тепло где-то в груди.
— И я тебя люблю, мышка, — улыбнулась я. — Ты где там развлекаешься? С кем?
— Дома! У папы собрались друзья, такие все интересные, мы играем в «Импровизацию» на английском!
— Папины друзья? — скривилась я. — А нормальную тусовку ровесников ты найти не могла?
Дверь комнаты приоткрылась, и разноцветные гирляны высветили заглянувшего Демьяна.
Я прижала палец к губам, и он на цыпочках прокрался в комнату и обнял меня со спины.
— Могла, но они скучные, — фыркнула дочь. — Собирались всю ночь только пить и танцевать. Тоска какая!
— Гм… — я не нашла, что на это ответить. — С Новым Годом, хорошая моя. Пусть тебе всегда будет нескучно на вечеринках. Пока-пока!
А я пойду пить и танцевать. Всю ночь.
Что ж еще делать-то, если взрослые не берут меня играть в интересные настольные игры!
— Кто это? — тут же поинтересовался Демон. —
— Дочь, — прямо ответила я, разворачиваясь к нему и глядя в лицо. — Ей пятнадцать, она с отцом в Лондоне.
Интересно, как он отреагирует на наличие у меня ребенка, которого я родила, когда он только пошел в школу?
Одно дело — просто цифра в паспорте, а другое — наглядное доказательство, что между нами пропасть.
…влюбляться в мужчин младше на тринадцать лет
Что сделал Демьян, узнав о моей взрослой дочери?
Демьян сказал:
— Ну круто!
И полез целоваться.
Совершенно безответственная молодежь!
Но как целуется!
— Погоди! — Я отодвинула его от себя. — Минутку! А то я вообще забуду.
Где-то тут среди груды вещей должна была быть моя сумка…
Ага, вот она.
И в ней — пухлый сверток, обернутый в упаковку в готично-черную елочку, который я и вручила обалдевшему Демьяну.
— В смысле? — не понял он. — Это что?
— Подарок на Новый Год.
Его брови как взобрались повыше на лоб, так там и остались, пока он сначала пытался аккуратно развернуть упаковку, а потом просто рванул бумагу и достал… белый шарф.
Демьян стоял несколько секунд, глядя на него как-то очень странно. Словно не ожидал или ожидал чего-то другого.
Я подошла, забрала шарф у него из рук и намотала на шею.
Ему очень шло, как я и думала.
— Что? — я снова поймала этот его странный взгляд. — Слишком? Тебе не нравится?
— Нет… — Демьян потрогал мягкую шерсть, подергал шарф за один конец, за другой. — Очень, очень нравится. Очень. Спасибо. Спасибо.
Последнее «спасибо» было сказано шепотом на ухо — он притянул меня к себе и зарылся одной рукой в волосы, а другой прижал меня к себе крепче и скользнул языком между губ.
За какой-то несчастный пушистый белый шарфик я вдруг получила такой горячий поцелуй, что, когда Демон от меня оторвался, едва сумела отдышаться.
— Так вот насчет подарка, — начал он. — У меня его сейчас нет, но…
— Не надо! — быстро сказала я. — Мне ничего не надо!
Черт, надо было заранее уточнить про подарки. Влезла со своим шарфом. Он, может, не предполагал, что у нас все так серьезно, чтобы дарить друг другу одежду.
— Надо.
Демон отстранился и закатал рукава пиджака, открывая свои татуировки в виде осколков зеркала с влетающей и вылетающей птицей.
Я не удержалась и коснулась его кожи кончиками пальцев. Сделано было так хорошо, что даже в полутьме было отчетливо видно каждое перышко на крыльях птицы. И казалось — зеркала утоплены в предплечья.