Приманка для Коршунова

Котлярова Екатерина

Очнулся я накрытый одеялом. Девчонка сидела на кровати и бессмысленным взглядом смотрела в окно, раскачиваясь из стороны в сторону.

— Расскажи, — прохрипел я. — Ты что… — в горле встал ком, мешая говорить. — Ты видела это?

Она отрицательно мотнула головой, заставив меня облегчённо выдохнуть.

— Я знаю, что это был он. Знаю.

Маша

Мама

задерживается на работе слишком долго. Выглядываю ежеминутно в окно, надеясь увидеть её стройный силуэт. Но мамы нет. На звонки она не отвечает, заставляя меня нервничать ещё больше. Я доделываю уроки, собираю рюкзак, мою всю посуду в раковине, и решаю идти спать, резонно решив, что мама могла, наконец, согласиться пойти на свидание с дядей Серёжей. Я видела, что мама любит его. Вот только она чего-то боялась. А точнее кого-то. Всегда. Всю жизнь. Сколько я себя помню. Но на все мои вопросы отвечала всегда одной фразой:

— Подрастёшь, я тебе всё расскажу.

Но как бы я не пыталась уснуть, паника подкатывала к горлу. А что если тот, кого мама так сильно боится, нашёл её? Что если она не отвечает по этой причине?

Услышала, как в коридоре щёлкнул замок. Вскочила с кровати и босиком ринулась в коридор. И застыла, когда увидела заплаканную и бледную мамочку.

— Мамуля, что случилось? Где ты так долго была?

— Собирай всё необходимое, мышонок, — сдавленным голосом сказала мама. — Мы срочно уезжаем.

— Мама, но у меня завтра школа.

— Быстро я сказала! — громко крикнула мама, заставив меня вздрогнуть и попятиться. Я кивнула и бросилась в комнату. Достала сумку и стала запихивать туда вещи. — Маша, только паспорт, телефон и зарядку. Всё остальное купим. Быстрее, моя родная. У нас мало времени. Быстрее, — крикнула мама из своей комнаты.

Я кивнула, будто она могла увидеть, и послушно запихнула документы, телефон и зарядку в сумку. Натянула джинсы и свитер и вышла в коридор. Мама обхватила меня руками за лицо и заглянула мне в лицо.

— Мышонок мой, делай всё, что я скажу. Если я скажу бежать — беги и не оглядывайся. Если я скажу спрятаться — прячься и не показывайся. Поняла меня? — я кивнула.

— Мама, что происходит?

— Я обещаю, что я расскажу. Но не дома.

Я кивнула снова. В полусонном состоянии следовала за мамой, которая нервно оглядывалась по сторонам.

Я уже ничего не соображала. Единственное, чего мне хотелось, укрыться одеялом и уснуть. И когда мы зашли в пригородный отель, я уже клевала носом и была готова уснуть стоя.

— Мышонок, послушай меня, — тихо начала мама, когда дверь в номер закрылась за нами. — Вот кошелёк. Тут деньги и карты. Если что-то случится, ты должна ехать к бабушке.

— Мам, ну что может случиться? — пробормотала я. — Давай завтра поговорим. Я спать хочу.

— Нет, Маша. Послушай меня. Ты спрашивала меня, где твой папа, — я встрепенулась и открыла глаза. — Я соврала, доченька. Он жив. И он ищет нас.

— А поему ты от него бежишь? Он плохой? — задала наивный вопрос.

— Он очень плохой, моя девочка. Очень плохой. Я просто хочу, чтобы ты никогда не видела его.

— А дядя Серёжа? Он не поможет? Он ведь полицейский, — тут мама заплакала, закрыв лицо руками. — Что такое, мамуля?

— Дяди Серёжи больше нет.

— Как?

— В его квартире был пожар. Он погиб.

Я нахмурилась, толком не понимая, что такое может случиться с нашим знакомым.

— Мам? Почему ты так сильно боишься моего отца? Он виноват в этом пожаре?

— Да, Маша. Виноват. Понимаешь, — она стёрла слёзы со щёк и внимательно посмотрела на меня, — мне было всего семнадцать, когда я встретила твоего отца. Он меня очаровал. Я в него влюбилась. Была на седьмом небе от счастья, когда узнала, что чувства взаимны. Я ждала, когда он позовёт меня замуж. Жила с ним в одной квартире. А потом я узнала, что он женат. И что его жена беременна. Я хотела уйти, но он не позволил, — мама тяжело сглотнула и зарылась пальцами в волосы. — Но когда я узнала, что беременна, я сбежала. Сменила имя и фамилию. Перекрасилась. Стала носить линзы. Только бы он не нашёл.

— Ты его перестала любить?

— Нет, я его любила. Очень любила. И он меня любил. Очень сильно. Но… как бы сказать… понимаешь, можно сильно любить сладости, можно любить вино. А можно ни на минуту не выпускать из рук бутылку. Быть…

— Зависимым? — подсказала я.

— Одержимым, — кивнула мама. — Твой папа настолько сильно любил меня, что я боялась. Потому что… ты такая маленькая, мышонок, а я тебе рассказываю…