Приманка
Шрифт:
– Продолжай, – просит Фрэнк.
– Так вот, если я создам сайт, зеркальный этому, и спрячу настоящий, можно будет устроить так, что, когда убийца соберется обновить свой сайт, посмотреть, какое количество клиентов обращалось туда, мы будем знать об этом.
– Господи, значит, просто глядя на экран, ты узнаешь, когда убийца включил компьютер? И может быть, установишь номер его телефона?
– На кой черт смотреть? – отвечает Флеминг. – Мы заставим этот сайт отправлять нам электронные письма. – Смеется. – Интернет называют Всемирной паутиной, так ведь? Мы будем пауком в этой паутине.
Кристиан целую неделю ухаживает за Клэр, несмотря на ее протесты. Приносит деликатесы из итальянского магазина на
Дважды в день приезжает доктор Феликс. Он говорит им, что Клэр очень успешно поправляется.
На седьмой день после возвращения из Гринриджа Кристиан везет ее на пароме на Либерти-Айленд. Они стоят, будто туристы, под статуей Свободы, глядя, как огни Манхэттена пляшут на серебристо-черной воде.
– Клэр, – произносит Воглер, – я хочу знать кое-что.
Она ждет.
– Насколько это было игрой? – мягко спрашивает он. – Целиком? Отчасти?
Клэр неотрывно смотрит на воду.
– Конни очень хитра, – наконец отвечает она. – В легенде было достаточно подлинной меня, чтобы все те безумные вещи, которые она заставляла нас вытворять, выглядели правдоподобными. Даже убедившись, что ты не совершал убийства, я не хотела, чтобы это кончалось.
– Я тоже.
– Какое место занимает тут твоя жена?
– Сначала я согласился помочь им из-за Стеллы. Но продолжать согласился не из-за нее. Полагал, если выйду из игры, то потеряю тебя навсегда.
– Понимаю.
– Как думаешь… можем мы начать все сначала? Или уже слишком много воды утекло под мостом?
Клэр смотрит на изящный рисунок Бруклинского моста.
– Некоторые мосты перекрывают массу воды.
– Клэр, я люблю тебя. Я хочу быть с тобой.
– А я с тобой.
– Как бы то ни было, – продолжает он, – я отдал тебе свое сердце. Примешь и мою руку?
– Кристиан… Господи… ты имеешь в виду…
– Давай поженимся, – напрямик говорит он и после краткой паузы отвечает на ее вопрос: – Конечно.
Кристиан всю ночь проводит в ней. Время от времени они едва шевелятся, раскачиваясь вместе, негромко говоря. Наконец он засыпает, все еще не кончив, и Клэр понимает, что он хотел именно этого, а не оргазма: снова соединиться, замкнуть круг; быть связанным с ней пенисом, как ребенок с матерью пуповиной.
Часть пятая
Только б новое там, в неизвестном, найти! [15]
15
Перевод В. Левика.
Глава сорок седьмая
– Харолд, мне очень жаль, – с сочувствием произносит Дан Этеридж. – Пожалуйста, прими мои соболезнования. И Марта передает свои.
Харолд уныло качает головой. Он столько лет сам выражал соболезнования, говорил печальные слова сочувствия и сожаления. Теперь ему понятно, как пусты они и бессмысленны.
– Мы получили отчет о вскрытии, – сообщает Дан. – Знаешь, все как и ожидалось. Когда люди вешаются, под ухом остается четкий след, и на сей раз пряжка… С детьми иногда такое случается. Что-то вроде безумия. Одна совершает это, другая глядя на нее, а потом вдруг начинается целая эпидемия.
– Да, –
– Не знаю, стоит ли тебе заниматься… приведением в порядок самому, – продолжает Дан. – Харолд, думаю, тебя надо предупредить. Ее тело находилось в лесу, и какие-то животные добрались до него, пока оно висело там. Может, лучше попросить другую фирму позаботиться о ней?
Молодой помощник Гленн, стоящий позади своего хозяина, впервые раскрывает рот.
– Харолд, я почту за честь посмотреть, что смогу сделать для нее. Я бы очень хотел сделать для Алисии все, что в моих силах.
Харолд чувствует, что утратил всякую способность принимать решения.
– Если думаешь, что справишься… – шепчет он.
Дан Этеридж оглядывает скромно одетого молодого человека и впервые обращает внимание, что на брюках Гленна Ферниша нет ремня.
Ферниш немелодично напевает под нос, подсоединяя откачивающий насос к телу Алисии. Одна трубка внутрь, другая наружу, словно какое-то механическое стальное сердце, которое заставит мертвую девушку ожить.
Гленн улыбается при воспоминании об этих днях, проведенных вместе. Он и Алисия. Пора задумчивости. Его улыбка становится шире. Для картины, которую хочет назвать «Задумчивость», он сажал девушку перед телевизором и включал видеомагнитофон со сценой оргии на порнопленке.
В тот миг, когда толпа развратная идетВкушать раскаянье под плетью наслажденья,Пускай, моя печаль, рука твоя ведетМеня в задумчивый приют уединенья.Он экспериментировал с различными предметами, вставленными во влагалище Алисии. Наконец в связи с тем, что она понимала его работу, остановился на гнилой рыбе. «Всплывает над рекой богиня сожаленья». Он знал, что постоянные покупатели оценят эту иронию.
Гленн намерен оценить «Задумчивость» в десять тысяч долларов.
Пока насос содрогается и булькает, Гленн исправляет причиненные животными повреждения и обдумывает возможности другой идеи. Как-никак у него здесь тела двух молодых женщин. Такой случай выпадает редко.
Гленн знает, что скоро ему пора исчезать. У него осталось время только на одно произведение. Он читал где-то – Микеланджело говорил, что статуя уже заключена в мраморе; дело скульптора только высвободить ее. Заинтригованный Гленн отыскал фотографию скульптурной группы «Пленники» [16] и разглядывал ее часами, завороженный гримасами на лицах персонажей, силящихся вырваться из каменной оболочки. Он понимал, какую божественную власть должен был ощущать Микеланджело, когда стоял над своими творениями, сознавая, что он, и только он, обладает властью высвободить их.
16
Упоминающиеся скульптуры Микеланджело предназначались для гробницы папы Юлия II, но не вошли в окончательный вариант гробницы. Две из них – "Связанный раб" и "Умирающий раб" – ныне украшают Лувр, а четыре – "Молодой раб", «Атлант», "Бородатый раб", "Пробуждающийся раб" – музей академии во Флоренции. (примечание и фото добавлены редактором FB2-файла)