Примархи
Шрифт:
— Авгурам. Открой люк ДТ766.
Ответом послужил щелчок запорного механизма, и Сетебос заглянул в зазор между служебным входом и стеной. Омегон присоединился к нему на площадке пенитационарного уровня и также посмотрел в щель.
Люк выходил на широкую палубу, где также располагался лифт, несколько переходов и лестниц, которые уводили на другие участки станции. Напротив них возвышались массивные черные ворота пси-пениториума. По обе стороны переборки стояла пара часовых-скитария в одеждах цвета ржавчины, у каждого на месте правой руки были встроено бионическое оружие. Их лица скрывались за масками-респираторами
Ворота распахнулись, и до Омегона донеслись безумные крики и отчаянное бормотание, которые эхом летели по широкому коридору. Двое других тюремщиков-скитариев катили по рельсам в сторону ворот высокую клетку. Черный металл клетки шипел от энергии, внутри нее находилась обнаженная и бледная, совсем изможденная женщина. Она свернулась калачиком на самом дне, дрожа и постанывая от боли. Один из скитариев ударил по клетке электроплетью, и из заключенной-псайкера вырвался мучительный визг.
— Сержант, — сказал Омегон. — Веди людей к шахте лифта. Мастер Эхион собирается вызвать помощь из казарм Легиона. Убедитесь, чтобы она не появилась.
Сетебос кивнул и приказал Браксу снять перегородку молитвенного служебного хода. Один за другим Альфа Легионы исчезли в стене.
— Волион, Чармиан, вы со мной, — произнес Омегон.
Он взял у Чармиана болтер и пошел вместе с Волионом чуть позади. Выйдя с лестницы, они оказались на широкой палубе. Когда легионеры приблизились к воротам пси-пениториума, двое неподвижных стража-скитария шагнули вперед, преграждая им дорогу.
Чармиан отлично сыграл свою роль. Не замедляясь, с Омегоном и Волионом по бокам, будто офицерский эскорт, легионер прошел прямо мимо них.
— Проверка заключенных, — сказал им Чармиан. — Вы уже получили разрешение от эмпир-мастера. Не тратьте мое время попусту.
После мимолетного колебания воины Механикума расступились и ворота с грохотом распахнулись настежь. Чармиан даже не замедлился. Вместе с Омегоном и Волионом легионер вышел на широкий, гнетущий переход, стараясь не зацепиться за рельсы. Пройдя еще двое ворот с двумя парами часовых, Альфа Легионеры оказались в главном пениториуме.
В центре блока у рунического блока находилась команда лексмехаников, часовых-скитариев и мощно аугментированный трибун скитариев, который проводами соединялся напрямую с наблюдательным троном с множеством оптики и отслеживающими движение матрицами. Из блоковой комнаты во тьму переходов уходили рельсы. Отовсюду доносились стоны заключенных псайкеров-рабов.
— Где мой узник? — войдя, спросил Чармиан. Трибун посмотрел на приближающихся легионеров удивленным взглядом. — Не готов? Не в клетке? — прорычал Чармиан. — Эмпир-мастер заверил меня в полнейшем содействии.
Из прилегающего коридора вышел часовой-скитарий с огнеметом вместо руки. Осмотрев Чармиана пощелкивающей оптикой маски, он молча указал космическим десантникам следовать за ним.
Огонек на оружии скитария освещал им путь мерцающей свечой. Омегон шел под аккомпанемент ужасающих криков ведьмовских отродий в пси-огражденных камерах. Черное экранирование высасывало из них все силы и вселяло иссушающую душу муку.
В конце коридора скитарий остановился. У открытой камеры стояла пара часовых. Они поставили рельсовую клетку у самого входа, управляя процессом с помощью
Словно зверь, подумал Омегон.
Выйдя из невыносимого поля, псайкеру явно стало легче. Тяжело дыша, она рухнула на пол. Тюремщики раздели ее донага, поэтому Омегон сквозь бледную кожу видел ее ребра и выпирающий позвоночник. Потрескивающая клетка хоть и была изготовлена из того же иссушающего металла, который воздействовал на заключенного, она не могла делать этого с такой же силой, что и камера. Это дало пленнице кратковременное облегчение и повод по собственной воле перейти из одного места в другое — операция прошла как по маслу, и хотя увиденное разозлило Омегона, он поразился экономности системы.
Захлопнув клетку, скитарии принялись толкать ее к блоку. Альфа Легионеры оставались рядом с часовыми и их кибернетическим проводником, пока не прошли третий перекресток.
Обойдя проводника сзади, Волион бесшумно вонзил нож в топливный шланг под предплечьем скитария. Когда подача прометия в огнемет прекратилась, легионер обхватил шею воина и погрузил лезвие на всю длину сквозь ржаво-красный капюшон воина. Чармиан оказался не столь аккуратным и точным, как Волион — схватив одного из тюремщиков сзади, он поднял мертвый груз плоти и техники и с силой опустил на пол, надеясь, что шея кибернетического солдата сломается об рельсу.
Но этого не случилось. Удивленный, но полностью боеспособный часовой поднял короткое волькитовое оружие и выстрелил в нависшего над ним космического десантника. Шлем Чармиана — расколотый зарядом — разлетелся об потолок разбитым керамитом и кусочками черепа.
Волион выругался и в ярости опустил ботинок на маску часового, и в этот раз шея из укрепленных сплавов хрустнула об рельс, и оружие часового упало на пол.
Не теряя времени, Омегон расправился с третьим воином. Выбросив перчатку перед собой, примарх погрузил металлические пальцы в плоть и аугментированные органы часового, после чего умирающее создание рухнуло оземь.
Когда все тюремщики умерли, заключенная подняла ослабшее тело, держась за потрескивающие решетки. Она прислонила лоб к темному металлу и посмотрела на Омегона большими глазами жителя подземного мира.
— Ксалмагунди. Неважно выглядишь.
— Вытащи меня… из чертовой клетки… — с трудом прошипела она.
Одним ударом керамитового кулака разбив засов, Омегон освободил псайкера и помог ей выбраться из иссушающей клетки.
Дальше по коридору они услышали рокот открывающихся ворот. Скрываясь в сумраке, примарх безошибочно узнал силуэты Альфа Легионеров, которые остановились перед трибуном скитариев и его рунными панелями.
Это был Урсин Эхион в сопровождении двух воинов.
Судя по всему, библиарий отчитывает трибуна, предположил Омегон, за то, что его без нужды вызвали в пениториум. Затем, посреди предложения, он внезапно замолчал. Медленно обернувшись, он уставился в темный коридор. Библиарий явно что-то ощутил — скорее всего, присутствие Ксалмагунди — сырое, мощное и необузданное. Он сделал пару осторожных шагов ко входу в коридор. Его медное лицо исказилось от ярости.
Омегон и псайкер растворились в тени, быстро последовав за Волионом.