Прими как есть
Шрифт:
И правда… что она сделает? Смешная.
Она была против, конечно же… но в случае с Кристиной, его это мало волновало. В общем-то, Стас впервые сталкивался с отказом. И это… заводило, мать её. Он и подумать не мог, что её маленькое сопротивление окажет такое воздействие. И чем больше она противилась, тем сильнее усугубляла ситуацию. Он не готов был принять… отказ.
Глава 15
— Ничего не хочешь рассказать? —
— Не понимаю, о чём ты, — отрешённо пожал плечами, сосредотачивая взгляд на листовках в своих руках. — На, половина твоя.
Лёва перехватил листовки, информирующие о пропаже человека, и неторопливо побрёл к машине.
Холодный всегда был немногословным. Вытянуть из него какую-либо информацию было крайне сложно. Партизан блин. Так и сейчас. Лёва видел, что Стас чем-то озадачен. Обычно, его обеспокоенность была связана только с семьёй. В остальном Холодный всегда оставался холоден и неприступен.
— Я на своей, — отозвался Стас за спиной у Льва, — потом кое-куда съездить надо…
— Куратору скажи! — забросив листовки в машину, Лёва отсалютовал другу и скрылся в салоне.
Стас нехотя зашагал к своему автомобилю. Снова задержал взгляд на фото женщины средних лет и информации, размещённой на бумаге. Пропала. Никаких следов. Просто ушла из дома и никто больше не видел. Единожды попала на камеры видеонаблюдения, установленные на автозаправке, и всё. Дома остались двое малолетних детей и муж.
Ему нужно было расклеить листовки, выданные для их волонтёрской группы, заехать домой к отцу, чтобы выгулять пса, и успеть попасть в универ. Завтрашний день обещает быть сложным. Они с группой выйдут на поиски. Им обозначили территорию, радиусом в пять километров, и пришлют кинологов.
А пока что у него есть три часа на листовки и отцовскую собаку. Если к пяти он не попадёт в универ, хер он потом застанет Степаныча, потому что тот сваливает в командировку. А если он не застанет Степаныча, то договариваться с деканатом потом будет втрое сложнее…
Поэтому Стас набрал куратора волонтёрской группы и сообщил тому о своих планах. Договорился о месте и времени завтрашних сборов, и отправился в один из спальных районов города, чтобы расклеить ориентировки.
Мысли постоянно возвращались к рыжей. Перед глазами были испуганные глаза цвета сочной весенней зелени. Будто это были линзы. Она что-то говорила ему, а он едва слышал её пламенные речи. Был сосредоточен на полных и слегка влажных губах. Они безостановочно шевелились, и единственное чего ему в тот момент хотелось — заткнуть девчонку. Стиснуть длинные пальцы на раскрасневшемся личике и припасть к манящим губам своими. Впиться в них, терзать до тех пор, пока она не застонет ему в рот и не вынудит подхватить её под бёдра… вытряхнуть из мешковатого халата и стянуть по хрупким плечам пижамную майку.
— Тихоня, мать твою, — прошептал, качнув головой, и покосился на выпирающую ширинку
Охереть просто…
Опустил руку, поправляя брюки в области паха, и выдохнул.
Как она это делает?..
Просто отбирает у него контроль. Одним своим присутствием заставляет забыть о предосторожности и о том, что такое здравый смысл в поступках.
Вчера он отступил. Хоть и пожалел об этом как только вышел из подъезда. Хотел возвратиться и попытать счастья ещё разок, но вовремя осёк себя.
Думаешь, она бы открыла? Ты был бы послан нахуй, Стасик…
Он опоздал. Не застал Степаныча в кабинете и, выругавшись, отправился на первый этаж, чтобы уточнить у вахтёрши, во сколько препод вышел из корпуса. Возможно, у Холодного был шанс перехватить докучливого старика и решить назревшие вопросы. Но и здесь его ждало разочарование. Оказывается маразматик соскочил около часа назад, скорее всего просто-напросто позабыв о том, что они с Холодным должны были состыковаться и обсудить моменты, связанные с небольшой исследовательской работой. Инициатива Стаса, одобренная Степанычем, и позволяющая ему слегка расслабиться во время сессии.
— Сука… — не удержался и выругался вслух. Бросил короткий взгляд, и убедившись в том, что вахтёрша его услышала, разочарованно вздохнул, — извините.
Вышел из корпуса и прямиком отправился в местное кафе, расположенное на территории студенческого городка. Пока пил капучино с корицей, проверил телефон и перезвонил Саньку, что пытался дозвониться до него около часа назад.
— Завтра поиски, — пробасил в трубку и, уставившись в широкое окно, сделал глоток мягкого напитка, — угу… да, они в курсе. Я сейчас здесь. В деканат заскочу, если они ещё на месте. Или к секретарю…поставлю их в известность по поводу завтра.
Поговорив ещё несколько минут, повесил трубку и, не убирая телефон, залез на страницу к рыжей. Она не появлялась в сети уже пару дней. Странно. Его палец завис над окошком, что предлагало ему написать сообщение. Он помедлил, соображая, что именно может ей написать…
А что он, собственно говоря, напишет?
Как дела? Что делаешь?
Бред!
Усмехнувшись, Холодный положил телефон на стол, и сжал переносицу пальцами. Что ему нужно от неё? Какого хера его мысли постоянно возвращаются к ней?!
Потому что не замечает интерес с её стороны. Скорее, наоборот: если не страх, то что-то близкое к этому. Отчуждённость. Неприязнь…
Кем она себя возомнила? Простушка-потаскушка… строит из себя невинность. Цену себе набивает?
Языком провёл по зубам, против воли представляя на вкус её язык. Должно быть, он отдавал сладостью. Он уверен в этом. Закрыл глаза, вспоминая её грудь. Вспоминая как вырисовывались небольшие соски под тонкой тканью майки. Жаль, он так и не решился их коснуться. Разбудить боялся…