Принц без королевства
Шрифт:
Не отводя ствол от головы Андрея, она приподняла носком ноги его правую штанину. Войди кто-нибудь в этот момент, он увидел бы пикантную картину: домоправительница почтенного возраста держит на мушке молодого парня, лежащего на полу, и любуется его лодыжкой.
— О Господи!
Мэри увидела под коленом Андрея татуировку: пять букв — ЭТЕЛЬ. Да, сомнений нет, он любит ее хозяйку!
Мэри густо покраснела, словно ей на глазах у полного зала пришлось играть худшую из ролей — мегеры, ополчившейся на отвергнутого юношу. Но это еще не поздно было исправить. Она должна простить
Мэри представилось, как зрители, ряд за рядом, вскакивают с мест и аплодируют ей, вытирая слезы умиления.
Когда братья Лоуренс наконец вошли в комнату, там их ждала Мэри с пылающим лицом, а за ней стоял Андрей, обхватив сразу три свернутых наспех ковра.
— Я решила заодно выбить ковры, — сказала Мэри. — Поторопитесь. Негоже, чтобы паркет скрипел. Вам придется поработать еще в одной комнате. Завтра к нам пожалует герцогиня д’Альбрак. Я не хочу, чтобы она решила, будто попала в дом с привидениями.
Затем Мэри обратилась к Андрею:
— А ты чего стоишь, ну-ка тащи все это вниз, да поживей!
Дождь к тому времени прекратился.
В течение часа в доме стучали молотки, а во дворе на мокрой траве Андрей выбивал ковры. После каждого удара он исчезал в облаке пыли.
Этель вернулась домой поздно вечером, одна. Машину она оставила перед второй конюшней, служившей гаражом. У «нейпир-рэйлтона» не было дверцы, и из него приходилось выбираться, как из кабины самолета — прыжком. Этель сдернула кожаный шлем с очками и оставила его на сиденье.
Замок был погружен в темноту. Светилось только одно окно на первом этаже. Этель подумала о брате. Возвращаясь вечерами, она всегда надеялась увидеть свет в слуховом окошке под крышей.
Вот уже много месяцев она не получала никаких вестей от Пола. В августе он вернулся в Испанию, узнав о гибели четверых друзей по кастильскому полку в бойне под Бадахосом, вблизи португальской границы.
В газетах Этель читала о создании интербригад, которые поддерживали испанских республиканцев, воюющих с мятежниками. За несколько последних недель многие смельчаки со всего света приехали в Мадрид, чтобы вступить в эти отряды. Этель боялась за жизнь Пола. Она очень хотела, чтобы он вернулся домой, но вместе с тем ей было страшновато: вдруг ему не понравится то, что она затеяла.
Когда приехала Этель, Андрей еще не спал. Он затаился в деннике. Фары погасли. Послышался скрип гравия под ногами девушки. Андрей поплотнее завернулся в одеяло. Теперь снаружи было тихо, только летучие мыши шуршали крыльями в темноте.
Внезапно в конюшне вспыхнул свет. Перед ним стояла Этель.
Она смотрела на Андрея, заслонявшего рукой глаза.
— Ты что, спал?
Ее волосы были стянуты шерстяной повязкой, светлой, как ее кожа.
— Иди за мной.
Андрей боялся пошевелиться. Он решил, что Мэри все рассказала Этель.
— Иди, говорю!
Он поднялся.
Теперь он стоял прямо перед Этель. Никогда еще он не подходил к ней так близко.
Она задержала на нем взгляд, потом направилась в глубину гаража.
— Живее!
Андрей
— Ты ведь разбираешься в механике?
Андрей не понимал, куда она клонит. Ему было холодно.
Этель стянула покрывало с белого «роллса».
— Клянусь, я не дотрагивался до него, — воскликнул Андрей, — с тех пор как вы мне запретили.
Она нетерпеливо замотала головой.
— Я хочу, чтобы к завтрашнему вечеру мотор работал как часы. Лицо юноши радостно вспыхнуло.
— Я сделаю все к утру!
— Ну, если хочешь, сделай к утру. Но утром меня здесь не будет. Сегодня ночью я уеду. Скажи Нику, когда все будет готово.
— Нику?
— Николасу.
— Кто это — Николас?
— Сын Питера.
— А при чем тут Николас?
— Это для него.
Этель заметила, что Андрей помрачнел.
— Что-нибудь не так? — спросила она.
Прошло секунд двадцать, и Андрей выдавил из себя:
— Не понимаю.
Этель шагнула к нему.
— Она кому-нибудь служит, эта машина? — спросила девушка.
— Нет.
— Вот я и делаю с ней все, что хочу. Захочу — утоплю в озере, захочу — подарю своей лошади, захочу — посажу в ней хризантемы.
— Но вы же говорили…
— Я передумала.
— А если господин Пол…
— Господин Пол в Испании, играет в войну. Он не намерен возвращаться, чтобы порулить «роллсом». Можно выбрать только одно из двух, такова жизнь.
И она пошла прочь своей летящей поступью. Андрей не верил ушам: ему приказывают чинить машину для Николаса! И он бросил ей вслед:
— А ваши родители…
Этель обернулась.
— Что?
— Мисс Мэри рассказывала, как ваш отец любил эту машину.
Этель опустила глаза и ответила:
— А тебе какое дело? Разве я с тобой говорю о твоих родителях? Вот и ты не говори о том, чего не знаешь.
Она ясно помнила одну поездку с отцом, когда ей было лет пять. Возвращаясь из Глазго, он заехал на вершину холма, выключил мотор, и белый автомобиль спустился сверху на полной скорости и в полной тишине. Этель встала на заднее сиденье; ее платье развевалось на ветру, который гудел и стонал, словно призрак.
И все-таки год спустя, когда отец увидел над замком аэроплан, он сказал Этель, стукнув по кузову «роллса»:
— Погляди на эту несчастную колымагу, — в сравнении с такой птицей она просто жалкая железка!
Но для Этель Silver Ghost навсегда остался самой прекрасной из всех «железок»…
— Сообщи Николасу, когда мотор будет в порядке, — сказала она. — А сейчас принеси мне бензин, я уезжаю.
Андрей поставил канистру позади сиденья маленького «нейпир-рэйлтона».
— Я не хочу будить Мэри. Если спросит, где меня искать, я на севере. Еду в Аллапул [6] встречать старинную знакомую моих родителей, герцогиню д’Альбрак. Вернусь завтра.
6
Аллапул — деревня в Шотландии на берегу озера Лох-Брум.