Принц Чёрных Барханов

Кившарь Артём

– Ирина, а где ваши кавалеры? – спросил я.

Она подняла на меня взгляд. Потухшие глаза. Мятая прическа, размазанная губная и потекшая тушь. Она плакала, и мне стало жалко ее. Я посмотрел на часы. Без десяти. Я подвинул к столу стул и налил себе и ей шампанского. Она с укором, даже с осуждением уставилась на бокал, надув губы. Прошло минуты две, когда она опять включилась и схватила меня за рукав:

– Скажи, ты хочешь меня? Скажи!

– Где Ваши друзья, Ирина?

– А, подонки, – процедила она сквозь зубы и добавила: – Альфонсы дешевые.

И опять, как бы спохватившись:

– А ты хочешь меня?

– Да.

– Поехали ко мне.

– Поехали. Сейчас я закажу такси и вернусь за тобой.

Обманешь.

– Ну что ты, Ир, – я вновь наполнил ее бокал шампанским и направился на улицу.

Город

спал. Легкий ветерок играл листьями деревьев, и их тихий шелест приятно ласкал слух. Сверчок! Откуда он взялся в Городе? Ночь была теплой. Дневная жара давно уже спала, и было хорошо вот так стоять на ступеньках клуба и слушать сверчка, вдыхать запах городских цветов, смотреть на звезды. Город, я уже начал тебя забывать! А ты, как я посмотрю, еще помнишь меня. Ни ждал я, ни гадал, что встречу здесь сегодня увлечение своей молодости, Анжелику. Волна воспоминаний нахлынула на меня. Вот точно таким же вечером сидели мы с ней когда-то давным-давно в летнем кафе и пили шампанское. Она была моей сокурсницей по университету и хорошим другом по жизни, и мы иногда проводили с ней такие дружеские вечера. Но именно в тот раз хмель ударил мне в голову, и я решил немного поиграть. Осторожно я намекнул, что неравнодушен к ней. Она улыбнулась. И меня понесло: какие красивые слова я говорил ей, какие литературные обороты употреблял! Она все это проглотила, поверила. Повелась, как выражались мы тогда с друзьями. Теперь-то я знаю, почему она поверила. Потому что я говорил ей о своих чувствах чистую правду, думая, что лгу, играю. Я любил ее. Она любила меня. Мы с ней долго встречались, пока нас не разлучила судьба.

– Вышел подышать?

– Я думал, ты уже уехала, – это была Анжела. Черт, ну как же она не вовремя! Ровно одиннадцать. Где ты была раньше, почему именно сейчас пересеклись наши пути?

– Я думала, ты в зале.

– Как видишь, нет.

Пауза. Как я ненавижу такие моменты! Мимо шастали мужики в дорогих костюмах, и любой из них мог быть Агентом. А мне надо было отделаться от самой прекрасной девушки на свете. Да, ситуация. Мы стояли и молчали, бросая изредка друг на друга косые взгляды. Пауза затянулась. Я закурил. Она закурила.

– Поймать такси? – спросил я.

– Не надо, лучше принеси мне чего-нибудь выпить, – ответила она.

– Сейчас, докурю.

Я докурил, но даже не двинулся с места.

– Ну? – сказала она.

– Угу, – ответил я и остался стоять.

– Ждешь кого-то?

– Нет. Просто стою. А ты?

– И я. Так что там насчет выпивки?

Двадцать минут двенадцатого. Положение сложилось безвыходное. С одной стороны, мне необходимо было избавиться от нее, чтобы выполнить задание, с другой стороны отшивать я ее не хотел.

В полдвенадцатого из клуба вышла, покачиваясь из стороны в сторону и поправляя безнадежно растрепавшуюся прическу, Ирина.

– Ну куда ты пропал, Артем? Поехали ко мне. Где такси?

Она осмотрелась по сторонам. Не найдя поблизости машины с "шашечками", она обиженно сказала:

– Ты меня не хочешь.

Анжела улыбнулась и прошептала, как показалось мне, с некоторой грустью в голосе:

– Пока.

И все. Коротко и ясно. Мол, давай, едь со своей дамочкой отсюда ко всем чертям, убирайся, чтобы глаза мои тебя не видели. Ну и ладно. Плевал я на этого Агента!

– Пока. Поехали, Ирина.

Я вызвал такси, усадил в подъехавший через минуту автомобиль Ирину, сел сам и, прежде чем захлопнуть дверцу, с надеждой оглянулся назад. Анжела стояла на ступеньках, вертя головой во все стороны. Во все, но только не в мою. Что-то блеснуло у нее на щеках. Слезы? Не верю.

Машина летела по ночным улицам Города. Слева огни, справа огни. Я сидел и думал, что же делать дальше, где и как искать Агента, с которым все-таки необходимо встретиться, отбросив все сексуальные амбиции. Опять идти в клуб? Да, наверное, так и придется сделать.

У Ирины была довольно-таки приличная трехкомнатная квартира. Кожаная мягкая мебель, строгий гарнитур, видеосистема, музыкальный центр, повсюду ковры. Она сразу бросилась мне на шею, стоило нам распить бутылку вина из ее запасов. Я отстранил ее, объяснив, что хочу принять душ, да и ей не мешало бы вымыться. Она дала мне полотенце и попыталась уговорить меня заняться любовью прямо в ванной, но я был непоколебим.

Я

уже намылил тело, когда появились Они. Их было семеро. Кони их громко фыркали, и их горячее дыхание обжигало меня с головы до ног, несмотря на то, что они были очень далеко. Мрачные силуэты всадников, расположившихся на вершине огромного кургана, и я, стоящий по колено в пепле и по уши в мыле у его подножия. Какая картина! Черное солнце вместо лампы, серая равнина вместо кафеля и одиноко возвышающийся курган. Каждый раз это происходит со мной внезапно и все время в самый неподходящий момент. Ирина будет ждать, когда же я выйду из ванной, а я, может быть, не выйду из нее никогда, потому что я находился не в ванной, а неизвестно где.

– Ты вернулся, Лерон?! Разве ты забыл, что мы запретили тебе возвращаться в Измерение Земля?

– Я уйду завтра.

– Ты уйдешь сейчас!

– Но я хочу хоть на сутки еще остаться в самом дорогом моему сердцу Городе.

– Ты уйдешь сейчас!!!

– Может, как-нибудь договоримся? Вы уступите мне, а я в долгу не останусь.

Они замолчали. Звон в ушах. Меня потянуло вперед, и я не стал сопротивляться. Тоннель, так Тоннель. Вообще-то я люблю иметь с Ними дела. С Ними всегда можно договориться, причем Они никогда не кидают, а все, что пообещали, выполняют четко и сразу после того, как ты выполнишь Их поручение. Одно плохо – никогда не знаешь, что это за поручение. Они посылают тебя сквозь Тоннель, и в одном из Измерений ты, отчасти руководимый Ими, что проявляется как интуитивные ощущения, но больше все-таки предоставленный самому себе, должен выполнить задание. В принципе, конечно, невозможно в огромном Измерении, полагаясь лишь на интуицию и собственные силу и ум, сделать что-то конкретное, не зная, что именно. Но дело в том, что я раньше уже выполнял Их поручения типа "Пойди туда не знаю куда, принеси то не знаю что". Правда, на этот раз я надеялся, что не придется куда-то переноситься. Я думал, что отделаюсь, отдав Им Перстень Обсора, который является одной из Утерянных Реликвий. Все равно я не знал, как им воспользоваться. Но я не успел предложить Им этот обмен, как оказался летящим сквозь Тоннель. Черт! Как это Им удалось выйти на меня, ведь я был надежно защищен от обнаружения? Ну ладно, нечего скулить и сожалеть – попал, так выкручивайся.

…Тоннель оборвался, и я упал на землю. Меня вырвало. Зеленое небо высилось над головой. Оно светилось, словно фосфор, на нем не было ни светил, ни облаков – ничего. Грозное в своей стационарности, оно, казалось, охраняло свою младшую сестру – землю, которая в отличие от небосвода ежесекундно изменяла свои очертания. Она плыла под ногами, местами вздуваясь, местами образовывая провалы. Она трескалась и сходилась, уплотнялась и разрыхлялась. Краски ее непрерывно переходили одна в другую.

Это место мне было знакомо. Я даже мог бы назвать его очень хорошо знакомым местом, хоть ни разу и не бывал здесь до этого. Это был Ад, о котором я много читал и слышал. Не тот, конечно, библейский Ад с чертями, подбрасывающими дрова под котлы с кипящей смолой, в которых варятся грешники, а настоящий Вселенский Ад.

Я не сразу обратил внимание на отдаленный гул за спиной, но усиление шума заставило меня недоуменно оглянуться. Сзади небо темнело, приобретая оттенок гнилого болота. Земля внезапно застыла, словно испугавшись чего-то. Невыносимый рев со страшной силой давил на уши. Мрак пожирал свет и вскоре окутал все пространство. Я корчился на мертвой земле, зажимая руками кровоточащие уши. Тьма выворачивала мое сознание. В тот момент, когда я уже попрощался с жизнью, рев внезапно оборвался, как будто лопнула струна на гигантской гитаре. Яркая вспышка света ударила по глазам. Когда успокоилась головная боль, и вернулось зрение, я поднял голову и сразу же с криком ужаса вскочил на ноги. Передо мной стояло порождение самого мрака, самое уродливое создание во Вселенной. Слизь стекала с него ручьями, и там, где она встречалась с землей, образовывались огромные ямы. Острое зловоние, исходившее от этого существа, пробираясь в легкие, душило меня кашлем. Высохшее лицо, морщинистое и покрытое бородавками, вызывало отвращение и тошноту.