Принц демонов

Споррер Тереза

Дерево не дало мне никакого ответа. Никакого шепота, к которому я привыкла, когда общалась с ядовитыми или другими растениями. Одна лишь… тишина.

И только Фауст, фамильяр-ящерица Вальпурги, указывал на то, что ведьма еще жива. Он скептически выглянул из-за ветки.

Я прижала ладонь к коре дерева и наклонила голову набок.

– Ты ведь беспокоилась обо мне, не так ли, Вальпурга? Была строга со мной, но только потому, что своими глазами видела, что корона сотворила с королевой Сибиллой. Ты просто не хотела, чтобы я разделила ее участь.

Тишина.

– Тебе не нужно

стыдиться того, что Анастасия тобой манипулировала. Она и меня обманула.

Надо сказать, Вальпурга десятилетиями находилась в одном ковене с Анастасией, и та посылала ей весьма красноречивые сигналы.

– Я должна была насторожиться, заметив, как холодно ты вела себя с Анастасией. Но я думала, она тебе просто не нравится.

Я думала, Вальпурга вовсе никого не любит, поэтому не стоит принимать ее реакцию за чистую монету. Как я должна была догадаться, что Анастасия сумасшедшая?

Дерево-Вальпурга даже веткой не дернула в знак согласия.

Возможно, мне придется перейти на более строгий тон.

– И хотя я никогда не смогу простить тебя, я с радостью выговорюсь. Я знаю, что ты не хотела меня убивать. По крайней мере, в буквальном смысле этого слова. Думаю, ты хотела вцепиться в мое горло из-за отношений с Блейком. – При воспоминании об этом я фыркнула. – Я все понимаю, правда, но, как ты наверняка заметила, Блейк остается рядом со мной. С завтрашнего дня он станет частью моего ковена, и нет, принимать любовника в королевский ковен не пропащая идея. Напомню тебе: гарем королевы Аарани был одновременно и ее ковеном. Ишита неоднократно подтверждала этот факт отрывками из текстов.

Я встала.

– Я бы хотела, чтобы завтра ты была там. Чтобы увидела, какой я стала. – Я в последний раз повернулась к дереву и ледяным голосом произнесла: – У тебя тля.

Снова никакой реакции.

Смирившись, я решила оставить все как есть. Завтра важный день, и к тому же до позднего вечера у меня запланировано много экскурсий. Да и вообще, не похоже, что в этом столетии Вальпурга собирается скинуть кору.

Меня не волновало, если она не примет участия в празднике. Да, мусорная ваза была полна писем с отказами, но все же нашлось несколько ведьм, которые хотели отпраздновать Лугнасад вместе со мной.

Возможно, я видела в Вальпурге некий материнский образ и поэтому так сильно хотела, чтобы ее чувства ко мне не были притворными.

Я хлопнула себя обеими руками по лицу.

– Ты жалкая, Белладонна!

Я отвернулась от тронного зала. Уже на выходе я почувствовала какое-то странное ощущение в груди. Но заметила его только тогда, когда шла по коридору с портретами своих предшественниц.

Сердцебиение ускорилось, и мои чувства тут же обострились. Я уловила слегка сладковатый запах, но до моих ушей не доносилось никаких подозрительных звуков.

Но за моей спиной кто-то стоял.

Я уже чувствовала, как холодные когти смыкаются вокруг моего горла. Существо было прямо позади и ждало, когда я, ничего не подозревая, повернусь к нему.

Я скрылась за своей тенью, чтобы вскоре появиться позади темной фигуры. Эта маленькая хитрость позволила сбить нападающего с толку. Положив ладонь ему на грудь, я прижала его к стене замка.

Яд

в моей крови опасно бурлил. Он был абсолютно смертелен – но это не касалось создания, которое уже было мертвым и холодным.

Я привстала на цыпочки и буквально бросилась на горло тьме. Широко ухмыляясь, прижалась губами к губам демона.

Он прошелся рукой по боку моей груди, а затем опустил ее на бедро.

Шелковым и мягким голосом нежить произнесла:

– Добрый вечер, моя темная королева.

Глава 3

PHYTOLACCA

Лаконос

Ухмылка демона отразилась в моих чертах.

– Добрый вечер, мой адский жених.

Я подошла ближе. Настолько близко, что ни один стебель плюща и ни один листочек не поместились бы между нашими телами. Я обвила руками его шею и прижала левое ухо к груди. Не было слышно ни звука: никакого дыхания, никакого сердцебиения.

Лишь тишина, которая действовала так восхитительно успокаивающе, что я на мгновение замерла и отключилась.

В начале нашего знакомства я думала, что мы с Блейком совершенно разные. В конце концов, он был проклятым демоном, а я – благословенной ведьмой, однако все оказалось совсем не так. Прежде всего я была ядовитой ведьмой, а значит, предрасположена повелевать землей. Растения – жизнь в чистом виде – повиновались мне, но все они были ядовиты и, следовательно, смертельно опасны.

Блейк же был демоном-личом. Хотя он сам был нежитью и не знал, что такое жизнь, он мог продлить земное существование человека в обмен на человеческую душу.

Так что мы оба были тесно связаны со смертью и жизнью.

По моей спине скользнула костлявая рука. Иногда я чувствовала, как его демоническая форма пытается прорваться сквозь человеческую кожу.

– Все в порядке, Вишенка?

– Просто измотана. – Я крепче прижалась к его безмолвной груди.

– Я же говорил, что могу помочь.

– Я не только королева ведьм, но и глава ковена. От меня ждут, что я буду заниматься подготовкой к созданию ковена в одиночку.

Защитные руны, начертанные вокруг замка, я утаила. Блейк был обеспокоен даже тогда, когда я просто уставала или выглядела подавленной. Поэтому я не представляла, как он отреагирует, узнав о том, что Анастасия намеревается меня убить.

– А того, что ты обручишься с принцем демонов, от тебя тоже ждут?

– Напоминаю: это ты заставил меня принять кольцо! – Я сунула ему под нос великолепное – но все равно навязанное – помолвочное кольцо. – Так что это твоя вина.

– Ну… – Он коснулся пальцами золота. Зеленый камень напоминал мои любимые ядовитые растения. – Ты можешь снять кольцо в любое время и расторгнуть помолвку. Только ты решаешь, как долго продлится наша сделка.

Это правда.

Осознав свои романтические чувства к Блейку и убедившись в том, что он чувствует то же самое, я нашла одну-единственную лазейку в контракте: продлив его по своему собственному желанию, я теперь могла свободно определять продолжительность этого адского договора. Мне удалось одержать маленькую победу – если не учитывать, что соглашение в любом случае было бы аннулировано более чем через шесть месяцев.