Принц демонов

Споррер Тереза

И если бы я изучила этот договор получше, как мудрая королева, которой хотела бы стать для своего народа, то, наверное, заметила бы, что его условия были довольно бессмысленными: в нем говорилось лишь о том, что Блейк – мой суженый. Не более. Он не получал от демонического договора совершенно никаких преимуществ – разве что он чертовски действовал мне на нервы, повсюду представляясь моим женихом.

Я сделала шаг назад и покрутила кольцо. Темные глаза демона заметно расширились, и я, конечно

же, сразу это заметила.

Помолвка с самого начала значила для Блейка больше, чем для меня.

Мы, ведьмы, редко выходили замуж, даже древние церемонии сплетения рук проходили редко. Ведьмы не придавали особого значения этим узам, потому что они либо оставались со своим партнером навсегда, либо нет. Если они переставали ладить друг с другом, они просто расставались и шли дальше – иногда с ужасной болью в сердце. К сожалению, так было и в моем случае.

– Возможно, так и сделаю. Ты очень поздно вернулся, и у тебя еще хватило наглости не замять свой проступок пирожными.

– Сегодня все уже было распродано.

– Ты был в Денвике? – не смогла сдержать я любопытства.

Я немало удивилась, когда Блейк раскрыл мне свою фамилию – Авариция, что в переводе с латинского означает «жадность». Но это было еще не все, потому что на том же дыхании он выпалил, что под этой фамилией держит похоронное бюро в соседней деревне Денвик.

Это имело смысл, поскольку демонам приходилось питаться человеческими душами и в то же время жить среди них, чтобы заключать сделки для получения этих самых душ.

Но ему, как демону жадности, куда лучше подошло бы казино.

– Жадность – лишь один из нюансов моего греха. Люди говорят о нашей жадности, чтобы мы, демоны, выглядели хуже, а они – лучше. Это позволяет им считать определенные вещи кощунством и запрещать их только потому, что они им не нравятся, – объяснил мне тогда демон. С демонами похоти было то же самое. – Более того, игра с моими монетами – это лучший вариант, по крайней мере для меня. Когда человек играет в покер не на жизнь, а на смерть, в игре будут одни проигравшие. Зато ни один человек не может жить вечно.

– Да, – признался демон, поправляя кроваво-красный галстук, который я, видимо, сдвинула на миллиметр, когда радостно прижалась к его груди. – Мне надо было просмотреть письма с соболезнованиями, заказать цветочные венки…

Он не просил меня заниматься ими, поскольку его невеста могла «случайно» вплести туда ядовитые растения. Ну и что с того? Он ведь руководил похоронным бюро. Бизнесу пошло бы на пользу!

– Пополнить запасы веганских мармеладок в форме гроба.

Блейк раздраженно закатил глаза.

– Я уже говорил тебе, что не бывает мармеладок в форме гроба. Это похоронное бюро, а не детское кафе.

Я выпятила нижнюю губу.

–

Ты говоришь так только потому, что знаешь: я наведывалась бы к тебе каждый день, чтобы поесть мармеладки.

Последовавший за этой репликой вздох демона, несомненно, дошел до самых глубин подземного мира.

– Я же предупреждала, что буду подшучивать над тобой, – сладким голосом заметила я. – Ты тот еще расхититель могил.

– А ты – дьявольская ведьмочка.

Я на мгновение улыбнулась, а потом опустила голову.

– Полагаю, это также означает, что ты съел сердце.

Тут костлявый зверь, дремавший под безупречной человеческой кожей Блейка, на секунду показал свою личину. И хотя в прошлом году я узнала, что демоны не были жестокими садистами, одно из моих школьных знаний все же оказалось правдой: в своем истинном обличье демоны действительно выглядели чудовищно. Абсолютно гротескно. Демонически. Адски. Зрелище, которое могло порождать кошмары до конца жизни.

Якобы.

Блейк старался не показывать зверя. Я понимала, что было бы невежливо с моей стороны просить его превратиться в эту форму для меня, поэтому промолчала.

Он нерешительно произнес:

– Да, но… Вишенка, послушай меня…

Перед внутренним взором невольно возникла ужасная картина: на столе для вскрытия лежит разрезанный человеческий труп, а там, где должно находиться сердце, зияет огромная дыра.

Этот человек проведет десятилетия или даже столетия в адском чистилище, а все почему? Потому что он хотел жить дольше положенного. Учитывая короткую продолжительность человеческой жизни и ее хрупкость, это желание было мне совершенно понятным.

Желудок немного взбунтовался, но я положила руку на шею демона и притянула его к себе для поцелуя. Нет. Для серии поцелуев. Нежных и любящих.

В первый же день нашей встречи Блейк дал мне понять, что я получу, выбрав его: демона прямиком из ада, пожирающего сердца.

– Все в порядке, – заверила его. – Я никогда прямо не говорила об этом, но все нормально.

– Вишенка, – выдохнул он совсем близко к моим губам.

Блейк хотел поцеловать меня, но в итоге поцеловал лишь пустоту. Я оказалась позади него, криво ухмыляясь и упершись руками в бедра.

– Ты слишком медлителен.

– Да что ты говоришь!

Прежде чем я успела среагировать, демон схватил меня за руку и закружил в своих объятиях. В его безжизненных глазах сверкал особый блеск, который вызывала только я одна.

– Как там говорилось в том глупом детском стишке? Беги, ведьмочка, беги?

Боковым зрением я заметила, что мы стоим у дверей новой королевской спальни. Не то чтобы меня удивляло, к чему все ведет.

Я была влюблена в Блейка. Я любила демона из ада.