Принц и Ника

Чинара

— Корона на мозг не давит, Рафикович? — встав, делаю пару быстрых шагов и хватаю его за локоть. Он с вызовом поворачивается на меня. И как-то сразу становится смешно, и я, улыбнувшись, добавляю. — Хоть ты и очень красивый… Признаю. Но малец охреневший. — лед в его глазах тут же дает трещину и за секунды превращается в пыль. Выражение лица приобретает тепло, знакомое и родное. Он вздыхает, притягивает меня к себе и начинает пританцовывать и напевать.

— Вот только, где ты эти ужасные песни находишь, Эрик? — смеюсь я. — У меня сейчас кровь

из ушей пойдет.

— Э! Это моя любимая! — возмущается Лусине. — И поехали уже.

*

За нами заезжает мерседес бизнес класса и принц обходительно открывает для нас с мелкой заднюю дверь, ждет пока мы сядем, помогает не запутаться в платьях, и, убедившись в нашем комфорте, садится на переднее сидение рядом с водителем.

Лусине в дороге превращается в неутомимого журналиста-говоруна, следящего за постами в инстаграмм и рассказывающего, кто из гостей какие фотографии успел выложить; издает самую полную гамму звуков, на которые способны восхищенные девочки в пятнадцать лет и тут же жалуется брату на позднее отчаливание на банкет из-за его долгих сборов, не дожидается ответа, великодушно прощает и с восхищением показывает ему снимки одной из фотозон, цветочную стену, всю состоящую из белоснежно-розовых пионов.

— Эрик, мы пофоткаемся около цветочков?

— Лус… — жалобно тянет друг.

— У тебя же часто съемки проходят! А с сестрой не хочешь…

— Я одеваЮ людей для съемок, конд^1! А не фотографируюсь сам.

— Детка, — вступаю в разговор. — Зачем тебе этот стесняш, у тебя рядом профи! Мы с тобой такие фотографии сделаем, он будет локти себе кусать!

— Уииии…. — обрадованно вопит мелкая и кидается ко мне обниматься. — Ты самая лучшая!

Если бы хотя бы одна из моих сестер обращалась ко мне с такой же искренностью …

*

В просторный зал гостиничного комплекса «Олимп» мы входим втроем. Один Джентльмен, и две дамы: одна держится за правую руку, вторая — за левую. И первая очень рада в наличии руки друга, так как ненавидит каблуки. Каблуки придумали мужчины и вот бы сами и продолжали на них ходить!

Лусине, как откровенная эмоциональная петардочка, вопит сразу, как мы оказываемся внутри.

— Лус. — одно тихое слово из уст брата, и девушка сразу принимает самое застенчивое и кроткое выражение лица.

Светлый зал, круглые столы, расставленные по кругу и застеленные белоснежными скатертями, свободная площадка для танцев, и огромное количество цветов, начиная с увесистых букетов на столах и заканчивая целыми композициями на стенах. Кажется, невеста безжалостный маньячелло в вопросе массового убийства роз… Бедный Агаси, влетело же тебе в копеечку…

— Поедим. — довольно произношу, вспомнив единственный, но существенный для себя плюс присутствия на свадьбах.

Эрик хмыкает, и я тихо добавляю:

— Еще будем изображать влюбленных.

— Нет. — сразу следует протест.

Первый

раз я предложила подобное несколько лет назад. Он сопротивлялся, возмущался, потом махнул рукой и сказал: «Делай, что хочешь». И вроде получалось у него неплохо, но нервничал так, будто я его кричащего и сопротивляющегося собиралась насиловать при свидетелях.

Наше движение к нужному столу, за которым сидят его родители напоминает полосу с препятствиями, приходится постоянно останавливаться и с кем-то здороваться. И эти люди, по всей видимости, никогда не закончатся…

На первой свадьбе, на которую принц затащил меня обманом, я долго округляла глаза и спрашивала: «Ты реально здесь всех знаешь? Прямо каждого? И поименно помнишь?». Мои реакции его сильно забавляли. Просил повторить вопросы, прикидываясь, что не расслышал.

Сейчас и сама кого-то узнаю из присутствующих, но, это капля в море… Я даже троюродных племянников своего отца по имени запомнить не могу… и магний Б6 не помогает…

— Я похудею, пока мы дойдем до стола. — возмущаюсь.

Эрик собирается что-то сказать, но его взгляд стремительно меняется и, проследив за ним, вижу мисс козлодоеву. Совести у нее кот наплакал, сидит в своем длинном синем платье, смотрит зло и надменно. Может, мне стоит поправить брови средним пальцем правой руки? Секундочку… Он ей улыбнулся и кивнул? Совсем дурак?

— Ты ей с хрена ли улыбаешься?

— Ника! Говори тише.

— Еще раз увижу, что смотришь на других баб… — зло шепчу.

— А советы психологини?

— Психологиня дура. — решаю в ту же минуту.

— Обещаю смотреть только на тебя. — мирно говорит в ответ, и мы как раз подходим к нужному столу. Тетя Софа в темном платье радостно нам улыбается и поочередно целует каждого из нас.

— Как хорошо, что у нас есть Ника, которая тебя надоумила прийти. Садись, дорогая, рядом со мной. Лус, ты тоже слева садись. — командует она.

— Мам, тут папа, наверное, сидит… — без энтузиазма исследуя запачканную тарелку, отвечает ей дочь.

— Ничего, он подвинется. Нечего идти пить там, где-то, лишь бы со своими друзьями болтать. Поменяй тарелки и садись. Эрик джан, ты же хотел в синем костюме пойти?

— Мам, умоляю.

— Просто спрашиваю. — хитро улыбается, и довольная продолжает. — Сейчас все начнут на тебя таращиться.

— Мам…

— Что мам? Ты у меня самый завидный жених, правда Ника? — заговорщически обращается ко мне.

— Правда. — тетя Софа обожает своих детей, а сын для нее — это вообще неземное божество. Даже несмотря на странную профессию.

— Тебя еще не доставали? — Лус, заполучив для себя чистые приборы, увлеченно накладывает себе салат и предлагает его мне. Не в моих правилах отказываться от еды.

— Уже начали. — возмущается мать семейства. — Достали с вопросом, где дети, а Марета с Астхик уже мозги мои высушили рекламой своих дочерей. — она никогда не стесняется в выражениях и этим мне всегда импонирует.