Принц и Ника
Шрифт:
Телефон Эрика сообщает, что он «не абонент», телефон этой покарябанной курицы-моей сетры — тоже.
Мне всего лишь надо ему все спокойно объяснить и все — убеждаю себя на пути к его квартире, вдавливая педаль газа.
Доезжаю, вылетаю из машины, влетаю в платье в подъезд, поднимаюсь в тщедушном лифте на нужный этаж, к счастью, без лишних остановок и практически стираю палец об звонок, когда приходит осознание — его там нет. Он не возвращался…Не возвращался домой…Значит…
«Дыши — напоминает предсказательница. — Дыши и набери Лусине».
Возвращаюсь в машину
И тогда я вспоминаю еще одного члена своей семьи.
— Ник? — удивленно, но беззлобно звучит в телефоне голос моей младшей сестры. Мелкая прикинулась больной и не поехала на великосветскую тусу.
— Привет, систр. — стараясь скрыть дрожь и звучать спокойно, говорю я. — Они там?
— Неожиданная парочка? — хмыкает Наташка. — Ага. Недавно приехали. Шок-контент прям! Вы, похоже, поделили добычу?
— И чего делают? — спрашиваю, стараясь не обращать внимания на последний вопрос.
— Заперлись в комнате Насти. — сообщает скучающим голосом, а меня начинает трясти. — Не знаешь, родители уже едут?
— Наверное, они еще на вечере и будут позднее.
— Отлично, большой телик остается пока моим. — радостно заявляет и, зевнув, добавляет. — Ну, значит, Настя успеет получить свое.
— Отключаюсь. — глухо говорю.
— Давай. — кажется младшая без командования средней не так сильно меня ненавидит и готова идти на контакт.
*
Эрик не станет с ней спать. Ведь не станет? Вселенная дай мне знак, что не станет! И она дает…
Поднимаю глаза. Огромный плакат с рекламным слогом: «В жизни надо попробовать все возможные удовольствия» — растянут над трассой.
Этот знак — мимо! Со злостью стискиваю зубы и прибавляю скорость. Почему мысль об их возможной близости ломает меня на чисти, разливает в сердце отраву и грудную клетку нестерпимо жжет… Бывает же просто секс. Потрахушки, шпили-вили и забыли…. Ведь бывает у кого-то, да?
Но не у моего принца с моей сестрой! Блядь… Не у моего…
Когда я в порванном платье переступаю порог родительского дома, то первое на что падает взгляд — это лимитированные белые кроссовки… Кроссовки Эрика…
Поднимаюсь по лестнице, как вор. Крадусь, забывая дышать, а сердце грохочет так сильно, словно еще немного и оно с успехом проломит кости. Не могу заставить себя идти к Настиной комнате быстрее. И с каждым шагом становится только сложнее… потому что я их слышу… слышу… И если звук способен убивать душу, то он проделывает это со мной… скрючивает, терзает и разрушает…
Стоя напротив двери, машинально, наивно пытаясь спастись, закрываю уши, закрываю глаза, но это не помогает… скрип кровати вбивает в меня кол, а оперные стоны сестры превращают кровь в ледяную реку… меня всю трясет и я, не чувствуя ног, опускаюсь на пол. Слезы будто циркулируют по всему телу, но не могут найти выхода из глаз. Они потеряли путь, так же, как и я сейчас теряю датского принца…
И это все моя вина… моя непроглядная идиотическая тупость…
Когда Настя выдает свои финальные аккорды, я поднимаюсь и начинаю, как
Шумы за стеной прекращаются, а я не могу остановиться. Душа где-то скрючилась и маринуется в горечи, пока ее место занимает демон. Он мрачен, несчастен, но, главное, настроен ломать и крушить. Рот повинуется его командам и начинает кричать:
— Ссссссссссссска!!!!! Открой эту гребанную дверь!
Замок щелкает, и сестра быстро выходит, проворно закрыв за собой дверь и не засветив своего трахаря-пахаря.
— Ты совсем рехнулась? — зло шипит на меня. — Чего творишь?
— Он там? — смотрю на нее стеклянным невидящим взглядом. — Скажи, чтобы вышел…
Настя вспыхивает, злобно сверкает глазами и ехидно шепчет:
— Если ты не поняла, сестричка, мы немного заняты — это раз. А, во-вторых, он видеть тебя не хочет. Его от тебя выворачивает! И, потом, ты свой выбор уже сделала. Так что — отвали!
Отворачивается, чтобы снова зайти на свой траходром, а демон во мне, усмехаясь, произносит:
— Я не хотела верить, что ты настолько сука… Никогда не хотела… Но ты именно настолько… Сучёная сучная сука… Прям полный сучий комплект, респект сис. — Настя гневно смотрит на меня, ненавидит, а мне именно этого и надо.
— И, кстати, типо-сестра, для информации — твою Тамилину в школе я припугнула, чтобы не лезла к тебе больше, а не твой Вадик, как ты хвасталась. Вадик твой подойти к ней боялся, не то что тебя защищать.
— С Инной Федоровной, чтобы тебя взяли в группу Б — я договаривалась, не мама. Маму она послала на культурном сленге в пешее путешествие, сказав, что твой сладкий голосок не дотягивает. И ягодка на торте — цепочку с котёнком, о которой ты мечтала, и которую носишь до сих пор, получила на новый год ты не от папочки-лапочки, а от меня. — никогда не планировала ей во всем этом признаваться, но сейчас получаю изощренное удовольствие от того, как вытягивается ее лицо. Хочу все высказать перед тем как вычеркнуть ее навсегда — Сюприз-сюприз. — грустно смешно. Я ничем не лучше своей сестры, ничем, и сейчас это доказываю… Эрик бы не оценил…
— А в настоящий момент отдаю тебе самое дорогое. — голос предает, вздрагивает, сопротивляется и сокрушенно стынет. — Прекрасного принца. — шепотом добавляю. — Скажи ему, что мне жаль…или ничего не говори. — добавляю громче. — Будьте счастливы!
— Ника… — Настины глаза суетятся, губы беззвучно двигаются, лицо бледно.
— И отвали, — отворачиваюсь и ухожу, — Ты мне больше не сестра.
Улица встречает меня холодом, хотя еще пару минут назад меня душила духота. Я бегу по загородному поселку, не понимая куда, зачем… Волосы мечутся ранеными птицами, каблуки мстят за мою долгую нелюбовь и всячески подворачивают мои ноги. Падаю и расшибаю коленки в кровь, прямо как в детстве. Тело пробирает горьким смехом, который тут же сменяется желанием протяжно завыть… потому что тот, кто раньше дул на мои ранки совсем недавно добывал огонь в теле моей сестры и от звучания их соприкасающихся тел мое сердце стерлось в кровь…