Принц и Ника
Шрифт:
Я могу стоять здесь всю ночь и кричать Ни-и-и-и-ика, но ты все равно не услышишь… понимаешь?
И я, наконец, понимаю! Я понимаю! Он тоже меня…, да, тоже!
Счастливее этой минуты, кажется, не существует. Я широко и счастливо улыбаюсь, смотря на Эрика, когда Дмитрий Анатольевич заканчивает:
— И не просто фотограф, а невеста моего сына! С которой они вместе поедут в Америку! Так поднимем за них бокалы! Ура!
Под дружное «ура» я, кажется, меркну, наблюдая, как трескается бокал в руках датского принца и с его ладони начинает капать кровь. Он смотрит на меня пару секунду, и в
«Это ты хотела сказать? Это?»
Глаза наполняются холодным безразличием, когда он отворачивается к испуганной рядом сестре.
А меня колотит, и я не могу ни пошевелиться, ни вздохнуть.
Глава 33
— Ника, — голос Дарта доносится словно издалека. Он стоит рядом и все еще крепко держит меня за руку. — Не сердись, пожалуйста. Я не хотел, чтобы ты так об этом узнала.
Кровь во мне разгоняется с новой силой, высвобождая праведный гнев.
— Серьезно? Не так узнала? А как, с Килиманджаро бы открытку прислал? В смске бы ребус чирканул? — гневно уточняю я. — А у меня спросить для начала не хотел? Отпусти мою руку!
— Но… твой отец уверил, что ты согласна… — озадаченно сообщает зло.
— Мой отец?
Голова гудит, вся эта обстановка вокруг давит, хочется сбежать, сбежать и научиться дышать заново. Без фальши в легких и смрада в среде. Я собираюсь сделать шаг к выходу, но на мой локоть ложатся стальные пальцы и, больно сдавив, останавливают.
— Ника, сейчас гости будут вас поздравлять. — непроницаемо шепчет тот самый дезинформирующий брехун-отец, не давая возможности сдвинуться с места.
— Не с чем меня поздравлять! — протестую в ответ. — Я не собираюсь…
— Замолчи сейчас же. — тихо и зло грозит он. — Не позорь нашу семью перед всеми этими людьми! Мы с тобой все обсудим дома.
— Папа, ты не понимаешь…
— Это ты не понимаешь! — он оттаскивает меня в сторону, чтобы нас никто не слышал. Смотрит враждебно, словно я не его дочь, а неблагодарное ничтожество. — Его семья помогла нашему семейному делу, без их денег моя компания разорилась бы.
— То есть… — криво усмехаюсь, понимая суть происходящего. — ты меня продал?
— Ну хоть какая-то польза от тебя должна быть. — откровенно выплевывает папа и слова врезаются маленькими острыми шипами, беспорядочно кружащими и режущими кожу. Слезы сами подступают к глазам, но я быстро отворачиваюсь и, подняв немного подборок, приказываю им валить нахрен обратно и помалкивать. Он не заставит меня плакать. Ни хрена. Не дождется.
Мама взволнованно направляется к нам, но до того, как ей удается подойти, он ехидно уточняет:
— Хочешь огорчить маму и оставить ее бедствовать на старости лет? Дело твое…
— Все в порядке? — взволнованно интересуется мама, останавливаясь между нами, переводя взгляд с меня на отца и обратно.
— Да, мам. — вру я и изо всех сил пытаюсь улыбнуться. — Я просто перенервничала, а папа меня успокаивает.
Биологический отец-мудожнец довольно кивает, мама умильно расцветает в улыбке, а я лишаюсь почвы под ногами, потому что не могу найти глазами того, к кому хочу прижаться
Я не знаю, что мне делать, не знаю, как себя вести…
Проще всего — послать всех в гребанный парадайз, чтобы самоудовлетворялись конями. Но… я не могу… Не могу из-за мамы.
Стою безвольной куклой и бледно улыбаюсь неизвестным мне людям, спешащим поздравить жениха с невестой с эдаким чудесным и счастливым событием в их жизни. Затяжной легион шелеста фешенебельных платьев и щегольских смокингов, кажется, никогда не закончится и затянет меня окончательно в воронку обмана, а ведь меня уже и так порядком придавило всем происходящим вокруг. Сдавило внутренности и вывернуло наизнанку… Не представляю, как выкрутиться, как ускользнуть и испариться… как сильно ущипнуть себя, чтобы проснуться? Легкие ломит от фальши, обмана и горечи отцовской правды, которую он подарил мне вместо благословения, ни секунды не заботясь о том, какие шрамы останутся внутри меня… Хотя, разве его когда-то то это волновало… Нет… Минутная иллюзия собственной значимости обернулась полным кошмаром.
— Ты сердишься? — сквозь пелену плотного тумана обеспокоенно интересуется Дарт. После того, как заботливый попочка-делец вернул меня новоявленному жениху, последний крепко держит мою руку и периодически подносит ее к губам. Каждое новое касание — болезненная пытка.
Я поворачиваю на него голову и усмехаюсь. Нет. По странности на него я совсем не сержусь.
— Нет. Но нам надо будет поговорить.
— Обязательно. — улыбается Темнейшество. — Хочу, чтобы ты была счастлива и ради этого я готов на все. — неприятный холодок прокатывается по телу, но Даниил не замечает, и задумчиво продолжает, вколачивая острую порцию гвоздей в мою тьму. — Кстати, странно, почему твоя сестра с Эриком нас не поздравили. Давно не вижу их в зале. Они как-то быстро уехали…
«Следующая станция — дно.» — подсказывает задница-предсказательница. Замечание меня отрезвляет, выводя на поверхность из состояния оцепенения.
— Как долго нас уже поздравляют? — кусая губу, обеспокоенно спрашиваю Дарта.
— Эммм… час или полтора. А что?
— Вспомнила кое-что важное. Мне надо уехать. Срочно. Можно?
— Сейчас? — удивляется, но ни о чем не догадывается. — Что-то случилось? Давай я отвезу.
— Лучше… можешь, пожалуйста, прикрыть мое отсутствие или ранний отъезд? — не знаю получается ли у меня улыбнуться, но я стараюсь. Очень, до боли в легких и лицевых мышцах. Наши отцы куда-то вышли и это мой шанс уйти…
— Будем действовать, как команда? — без всякого чувства стыда, притягивает меня к себе.
— Здесь же люди, — намекаю я, отворачивая голову от поцелуя.
— Все понимают желания жениха. — вливает мне в уши гипнотические звуки, но на мне появилась булавка накуси-выкуси, блокирующая любые попытки захвата.
— Давай не при людях, пожалуйста. — стесняшкой отзываюсь и он, к моему большому облегчению, сдается и выпускает птицу из клетки.
Еле сдерживаясь, чтобы не выбежать из зала, я несусь к выходу и, оказавшись на улице, дышу так, словно все это время меня насильно удерживали под водой, проверяя мою выносливость. Легкие живы, но психика бьет тревогу, оказавшись под флером бурной фантазии…