Принц-леопард
Шрифт:
– Но…
– Мне пора, Вайолетт. Иначе он уедет без меня. – И с этими словами Джордж побежала вниз по лестнице.
Вайолетт последовала за ней, но чуть медленней. Она размышляла. Что это Джордж затеяла? Не может же она теперь доверять этому своему управляющему! После всех этих обвинений, после того, как в дом ворвался разъяренный лорд Грэнвиль? Наверное, сестра хочет разобраться с этим мистером Паем сама. Но почему тогда она покраснела?
Вайолетт кивнула лакею, входя в комнату, где был накрыт завтрак. Сейчас эта комната в голубых и золотых тонах полностью принадлежала Вайолетт: Юфи никогда не вставала раньше
– Когда пришло это письмо? – Она сделала нервный глоток и обожгла чаем губы.
– Сегодня утром, госпожа, – ответил один из лакеев. Глупый вопрос. И она вряд ли задала бы его. Но вид этого письма привел ее в замешательство. Она медленно взяла его в руки и срезала сургуч столовым ножом. Прежде чем развернуть листок, она сделала глубокий вдох и не сразу выдохнула. Нельзя показывать слугам свои чувства, но так сложно скрыть их. Да, оправдались ее худшие опасения. Два месяца спокойной жизни, и вот опять. Он нашел ее.
Один из главных женских недостатков – а их множество – то, что они любят совать нос в мужские дела. Так частенько говорил отец, и Гарри вспомнил его слова, когда в половине девятого увидел подъезжающую карету леди Джорджины.
Она не оставляла ему никаких шансов скрыться. Ее старенький кабриолет уже выехал на ту дорогу Уолдсли, которая пересекала выезд от его дома. Ускользнуть от нее теперь не удастся. И она приехала на полчаса раньше, чем они договаривались. Похоже, леди Джорджина боялась, что он попытается улизнуть. А так как именно это он и планировал, ее ранний приезд раздосадовал его.
– Доброе утро! – Джорджина помахала ему рукой, светясь от счастья.
Ее красно-белое платье приковывало взгляд. Обычно красный цвет не идет рыжеволосым. Но только не леди Джорджине. На голове у нее была широкополая шляпа, надвинутая на лоб и высоко поднятая со стороны затылка, где красовались ее густые волосы. Она выглядела изысканно и аристократично, будто собралась на пикник.
– Я попросила повара упаковать для нас завтрак, – сказала она, подъезжая.
Худшие его опасения оправдались. Гарри едва удержался от раздраженного возгласа. Помоги мне Господь.
– Доброе утро, госпожа.
Начинался очередной унылый серый день. Без сомнения скоро пойдет дождь.
– Будете править сами? – Она подвинулась, освобождая для него место.
– Если не возражаете, госпожа. – Он вспрыгнул на козлы так, что кабриолет запрыгал на своих огромных колесах.
– Конечно, не возражаю.
Собирая повод, он почувствовал на себе ее взгляд.
– Вообще-то я умею управлять подобным транспортом. В конце концов, я ведь смогла доехать до вас. Но мне больше нравится любоваться пейзажами и не следить за дорогой и лошадьми.
– Вы правы.
Леди Джорджина слегка подалась вперед. Щеки ее порозовели от ветра, рот приоткрыт, как у ребенка в предвкушении приключения. Он невольно улыбнулся.
– Куда мы сегодня поедем? – спросила она. Он посмотрел на дорогу.
– Хочу объехать остальных фермеров, у которых были отравлены овцы. Надо выяснить, от чего именно они погибли.
– А разве не от какого-то ядовитого растения?
– Это возможно. Но никто из тех, кого я опросил,
7
Борец (аконит) – ядовитое растение из семейства лютиковых.
– Я и не предполагала, что здесь растет такое количество ядовитых растений. Просто мурашки по коже. А что использовали Медичи? [8]
– Медичи?
Леди Джорджина устроилась поудобнее.
– Это такие страшные итальянцы, которые хранили яд в перстнях и убивали всех, кто косо на них смотрел. Так что они могли использовать?
– Не знаю, госпожа.
И что только творится у нее в голове?
– Жаль, – разочарованно протянула Джордж. – А мышьяк? Он очень ядовитый?
8
Семейство богатых флорентийских коммерсантов, правители Флоренции в эпоху Возрождения и великие герцоги Тосканские XVI–XVIII вв.
– Очень. Но это не растение.
– Нет? А что же тогда? Он понятия не имел.
– Разновидность морской раковины. Ее растирают в порошок, госпожа.
Она помолчала, будто обдумывая. Гарри затаил дыхание. Боковым зрением он увидел, как она подозрительно покосилась на него.
– Это ваши выдумки?
– Что выдумки, госпожа?
– Что мышьяк – это растертая в порошок морская раковина. – Последние слова она произнесла тихо, подражая ему.
– Уверяю вас, – ответил Гарри, пытаясь сохранять серьезный тон, – это розоватые ракушки, обитающие только в Адриатике. Местные жители собирают их при помощи решета и длинных грабель. Ежегодно устраивается праздник, посвященный улову. – Он уже едва сдерживал смех. – Ежегодный праздник адриатического мышьяка.
Джордж молчала. Она была потрясена, он видел это. Гарри даже почувствовал гордость: далеко не каждый мужчина мог лишить леди Джорджину дара речи.
Однако молчание длилось недолго.
– С вами надо быть начеку, мистер Пай…
– Простите?
– …потому что вы злой. – Голос ее дрожал, но не от обиды, а от смеха.
Он улыбнулся. Давно он не чувствовал себя так легко. Они подъезжали к реке – естественной границе двух владений. Гарри остановил лошадь и оглядел другой берег. Дорога была пуста.
– Вряд ли лорд Грэнвиль окажется столь безрассудным, чтобы напасть на нас прямо здесь.
Он поднял брови. Джордж нахмурилась, выражая нетерпение.
– Вы все время поглядывали на холмы, когда мы подъезжали к реке.
Значит, она все понимает. Он напомнил себе, что не стоит недооценивать леди Джорджину, даже если она кажется аристократкой, далекой от реальной жизни.
– Надо быть безумцем, чтобы осмелиться вот так просто на нас напасть, – продолжала она.
Но ведь он и был безумцем.