Принц-леопард
Шрифт:
– Не знал, что ты умеешь так драться, – невнятно произнес еще не протрезвевший Беннет, и голос его слился с шуршанием дождя.
Гарри фыркнул:
– Ты многого обо мне не знаешь.
– Где ты этому научился?
– В приюте для бедняков.
Гарри думал, что своим резким ответом смутил Беннета, но услышал в ответ горький смешок.
– Мой папаша – тот еще негодяй.
Гарри не счел нужным отвечать. Они поднялись к реке.
– Дальше я поеду один. На земле Грэнвиля ты подвергаешь себя опасности, – сказал Беннет, глядя на Гарри сквозь темноту. –
– Да, – ответил Гарри, разворачивая лошадь.
– Ты больше никогда не назовешь меня по имени? – в интонации Беннета звучала ностальгия. Похоже, наступила та стадия опьянения, когда взрослые мужчины становятся сентиментальными.
Гарри пустил лошадь по дороге.
– Я скучал по тебе, Гарри.
Эти слова догнали удаляющегося Гарри и растворились в темноте, как призрак.
Сайлас стоял в тени и с болью в сердце наблюдал, как его любимый сын, выйдя из таверны «Петух и червяк», удаляется по дороге вместе с его лютым врагом.
– Твоего сыночка чуть было, не укокошили, но управляющий Уолдсли его выручил, – раздался чей-то пьяный голос.
Сайлас обернулся и стал вглядываться в темную аллею между таверной и соседним домом.
– Кто здесь? И как ты смеешь ко мне обращаться?
– Я просто птичка-невеличка, – хихикнули в ответ. У Сайласа забурлила кровь.
– Выходи оттуда, иначе…
– Иначе что? – насмешливо ответил грубый женский голос. Из темноты появилось бледное лицо, похожее на привидение. Оно было морщинистое, изможденное и принадлежало какой-то незнакомой Сайласу женщине.
– Иначе что? – повторила она, хохоча дьявольским смехом. – Он уже несколько недель травит овец на твоей земле, и что ты сделал? Ничего! Ты просто немощный старик. Бедняга Грэнвиль, лорд Ничто. Поджал свой хвост?
Она отвернулась и неверной походкой пошла по дороге, придерживаясь рукой за стену дома и шатаясь. Сайлас настиг ее в два прыжка.
– Какие чудесные яйца всмятку, – сказала Джордж за завтраком и мысленно пристыдила себя за столь бессодержательное высказывание.
Джордж, Вайолетт и Юфи сидели за столом в утренней комнате. В последние дни Вайолетт соглашалась поддержать лишь беспредметный разговор, и все, что оставалось Джордж, это обсуждать яйца всмятку.
– М-м-м, – промычала Вайолетт, пожав плечами. По крайней мере, она проявляет признаки жизни.
Что произошло с ее всегда такой жизнерадостной сестрой? С девчонкой, которая по природе своей не могла удержаться от вопля радости по поводу любого самого незначительного события:
– Я люблю яйца всмятку, – пропела Юфи с другого конца стола. – Большое значение имеет степень готовности желтка. Он обязательно должен быть, жидким.
Джордж вздохнула и сделала глоток чая. Неужели Юфи не замечает, что с ее воспитанницей творится что-то неладное?
– Также мне нравятся потроха, – продолжала Юфи, – особенно приготовленные в масле. Но вот окорок к завтраку я не приемлю. Не представляю, как люди могут, есть окорок утром.
Да, видимо, настало время подыскать Вайолетт
– Не хочешь сегодня прогуляться верхом? – спросила Джордж. Может, Вайолетт надо просто вывести на свежий воздух. – Недавно я проезжала чудесный вид. Ты могла бы взять с собой альбом и сделать наброски. Тони считает, что…
– Прошу меня извинить, – перебила Вайолетт и вскочила. – Я… сегодня я не могу.
И она выбежала из комнаты.
– Молодые люди такие непредсказуемые, не правда ли? – растерянно произнесла Юфи. – Когда я была совсем юной, мама нередко говорила мне: «Юфимия, не надо так носиться. Сдержанность – вот характерная черта настоящей леди».
– Очень верное замечание, – ответила Джордж. – Как вы думаете, что беспокоит Вайолетт?
– Беспокоит, госпожа? – Юфи вскинула голову, как птичка. – Не думаю, чтобы ее что-то беспокоило. Думаю, особенности ее поведения связаны с возрастом и женским недомоганием.
Юфи покраснела и сделала несколько торопливых глотков чая.
– Понятно, – ответила Джордж, задумчиво глядя на Юфи. Будет правильно перевести ее в компаньонки маман. Там ее чудаковатость никому не помешает. – Спасибо за прозорливость. А сейчас, если вы не возражаете, я вас покину.
Джордж поднялась и вышла из комнаты под возобновившееся кудахтанье Юфи.
Она поспешно поднялась по лестнице и подошла к комнате Вайолетт.
– Вайолетт, милая! – позвала Джордж и постучала в дверь.
– Ну что еще? – настороженно спросила Вайолетт.
– Мне бы хотелось с, тобой поговорить.
– А мне бы не хотелось. Уходи. Ты все равно не поймешь.
В двери повернулся ключ. Вайолетт заперлась.
Джордж беспомощно посмотрела на дверь. Ну что ж. Не будет же она вести переговоры через закрытую дверь. Она пошла по коридору. Юфи живет в собственном мирке, Вайолетт ушла в себя, Гарри… Джордж с таким неистовством распахнула дверь в свою комнату, что грохнула ею об стену. Гарри куда-то пропал. Она подъехала к его дому в семь утра, но его уже не было. Трус! И после этого мужчины еще утверждают, что женщины слишком чувствительны. Он наверняка занялся мужской работой, уверяя себя, что дел невпроворот. А на самом деле он просто избегал ее. Ха! Что ж, поиграем в эту игру вдвоем. Джордж сняла платье и влезла в костюм для верховой езды. Она тщетно попыталась самостоятельно застегнуться и, в конце концов, позвала Тигли.
Лицо Тигли выражало сочувствие: она знала о провале, который потерпела Джордж прошлой ночью.
Джордж разозлилась.
– Помоги мне застегнуться – нарочито спокойно велела она и повернулась спиной.
– Собираетесь на прогулку, госпожа?
– Да.
– В такую погоду? – Тигли с сомнением посмотрела в окно. Мокрые ветки от сильного ветра бились о стекло.
– Да, – ответила Джордж, недовольно взглянув на небо. Хоть грозы нет, и на том спасибо.
– Понятно, – Тигли склонилась над крючками. – Мне очень жаль, что все так обернулось вчера вечером. Что мистер Пай отклонил ваше приглашение.