Принц-леопард
Шрифт:
– Ты так думаешь?
Что происходит? Джордж переводила взгляд с одного на другого, пытаясь понять, о чем это они. Мистер Грэнвиль кивнул.
– Я поговорю с ним. Попробую убедить его, что стоит переключить внимание с твоей кандидатуры на кого-нибудь другого.
– Думаешь, он прислушается к тебе? – сказал Гарри с ухмылкой.
– Кто знает…
Они переглянулись. Несмотря на несхожую внешность, выражение лица у них было одно. Жесткое и упрямое.
– Пожалуйста, убедите его, мистер Грэнвиль, – сказала вдруг Джордж. – Он уже грозился
Гарри метнул на Джордж сердитый взгляд, зато мистер Грэнвиль ответил ей очаровательной улыбкой.
– Я сделаю все, что в моих силах, госпожа. Ради Гарри. Джордж поняла, что случайно назвала мистера Пая по имени. Тьфу ты! Она посмотрела на небо, и тут же первая капля дождя попала ей прямо на нос. Мистер Грэнвиль снова отвесил поклон.
– Приятно было познакомиться, леди Джорджина. Надеюсь увидеться с вами при более благоприятных обстоятельствах.
Гарри подошел к леди Джорджине и коснулся ее талии, будто хотел увести отсюда. Теперь ей показалось, что он сердится уже на мистера Грэнвиля.
– Я тоже, – ответила она и еще приветливее улыбнулась соседу.
– Рад был повидаться, Гарри, – сказал мистер Грэнвиль.
Гарри еле заметно кивнул.
Молодой человек секунду стоял в нерешительности, затем поспешно перелез через ограждение. Он вскочил на лошадь, эффектно описал полукруг, чтобы помахать рукой, и пустил лошадь галопом.
– Пижон, – пробурчал Гарри, Джордж вздохнула и повернулась к нему.
– И это все, что вы можете сказать после встречи с братом, которого не видели целых восемнадцать лет?
Он поднял брови и молча посмотрел на нее.
Она развела руками и решительно подошла к каменному забору. Но, не найдя удобного уступа, она в растерянности остановилась. Сильные руки обхватили ее сзади, и снова где-то под грудью. На этот раз она вскрикнула.
Гарри приподнял ее и прижал к своей груди.
– Он мне не брат, – прорычал он ей в ухо, и у Джордж побежали мурашки по шее и по всему телу.
Он резко посадил ее на камни. Она спрыгнула и зашагала к двуколке впереди него.
– Кем же он вам приходится?
Вместо того чтобы подать ей руку, он вновь обхватил ее за талию. Она, уже начинала привыкать.
– Другом детства, госпожа, – ответил он, подсаживая ее.
Ей не хотелось, чтобы он отпускал руки.
– В детстве вы играли с Томасом и Беннетом Грэнвилями? – Она повернула к нему голову.
Капли дождя падали все чаще.
– Да, – ответил он и взял поводья. – Я ведь здесь вырос. Мы с Томасом ровесники, а Беннет на несколько лет нас младше.
Они выехали на дорогу, и Гарри пустил лошадь рысью.
– При этом вы не виделись с ними с тех пор, как уехали отсюда?
– Я ведь… Я ведь всего лишь сын лесника, – ответил он напряженно. – С чего нам видеться?
– А, понятно, – задумчиво продолжала она. – Вы были хорошими друзьями? Я имею в виду, вам нравились Томас и Беннет?
Дождь усиливался. Джордж завернулась в плащ, пытаясь спасти свое красивое
Гарри посмотрел на нее так, будто глупее вопроса нельзя придумать.
– Мы были детьми, которые вместе росли. Не важно, нравились мы друг другу или нет.
Он какое-то время смотрел на дорогу и нехотя добавил:
– Надо сказаться больше дружил с Беннетом, а не с Томасом, несмотря на разницу в возрасте. Томас уже тогда был амебой. Он не любил рыбалку, не искал приключений, избегал нормальных мальчишеских игр, будто боялся испачкать бархатный костюмчик.
– Поэтому вы не доверяете ему?
– Из-за того, что он берег костюмчик? Нет, госпожа. Вы слишком плохо обо мне думаете. Он всегда пытался добиться расположения отца. Вряд ли что-то сильно изменилось с тех пор. И раз уж Грэнвиль ненавидит меня… – он не договорил, а только развел руками.
Расположение отца. Обычно мальчик-первенец имел это в избытке. Как странно, что Томасу приходилось этого добиваться. Но самое интересное не это.
– Так, значит, вы дружили с Беннетом?
Капли дождя отскакивали от полей шляпы Гарри.
– Мы много играли вместе. А еще я ходил с ним на занятия, если учитель был в хорошем настроении и пускал меня. Грэнвиль об этом, конечно же, не знал.
Она удивленно подняла брови.
– Грэнвиль об этом не знал? Гарри мрачно кивнул.
– Уже тогда он ненавидел меня. Сын лесника слишком много о себе возомнил. Но учитель недолюбливал своего работодателя и, обучая меня, брал своего рода реванш.
– Таким образом, вы научились читать и писать? Гарри кивнул.
– Беннету это давалось легче, чем мне, хотя он был младше. Но зато я лучше считал. Да, мы действительно много времени проводили вместе.
– А что потом?
Он немного помолчал.
– Потом его отец высек моего отца. Мне тогда было двенадцать, а ему десять.
Джордж задумалась. Что ты испытываешь, теряя близкого человека, когда тебе всего двенадцать лет? Близкого человека, с которым ты каждый день играешь, дерешься. И тебе кажется, что так будет всегда. Наверное, это все равно, что потерять руку или глаз.
И как далеко можно зайти в стремлении все исправить?
Она содрогнулась и прогнала эти мысли. Они уже подъехали к реке, разделяющей земли Грэнвиля и Уолдсли. Лошадь перешла на шаг, и Гарри направил ее к броду. Дождь все усиливался, капли отскакивали от поверхности мутной реки. В глубоком месте образовался водоворот, и в нем крутилось что-то бесформенное.
– Гарри, – тихо сказала Джордж, едва коснувшись его руки, и кивнула в сторону водоворота.
Он выругался.
Лошадь перешла реку, Гарри вытащил на берег повозку и привязал поводья. Затем помог леди Джорджине спуститься и быстро пошел обратно к реке. Джордж последовала за ним и тут же утонула в грязи по щиколотку. Гарри застыл, и она поняла, почему. В водовороте крутилось тело мертвой овцы. От дождя шерсть шевелилась как живая, и выглядело это жутковато.