Принц на белом коне под новый год
Шрифт:
— А как? Я же попросила тебя, нет? По-хорошему, как друга. А ты тут же побежала. Как мне ещё с тобой разговаривать?
— Дин, да, это было, наверное, нехорошо, — сказала я. Мне не хотелось так говорить, я так не считала, ведь она сама говорила таким тоном, что… Но сейчас было не время. Только рассоримся в хлам. — Мой поступок не отменить. Но там случилось кое-что.
Динка наверняка мне не поверит. Но отступать назад всё равно поздно. Если уж позвонила… На том конце тянулось молчание, но я больше не боялась, что подруга не слушает. Наверняка прижала трубку к уху.
— Он пытался меня изнасиловать, —
Вот так, теперь, даже если Динка сбросит звонок, важное она услышала. Динка продолжала молчать. И я ждала чего угодно: слёз, вопросов, истерик… Но не того, что услышала в итоге. Очень ровным холодным голосом она произнесла:
— Так тебе и надо.
И теперь уже пришла моя очередь молчать. Мне понадобилась минута, чтобы осознать и принять тот факт, что Динка, моя подруга, пусть и в ссоре, действительно сказала это.
— Ты всерьёз сейчас? — спросила я. Наверное, мой голос дрожал, но я даже не попыталась это скрыть. — Правда считаешь, что я заслужила такое?
— А почему нет? Тем более, это всё равно неправда. Вообще я от тебя такого не ожидала, Вик, в шоке просто. Мало того, что сама к нему лезла, так ещё и мне такое врёшь из-за того, что отшил. Просто не верится, пипец.
— Так может не верится, — отозвалась я, — потому что это не так? Почему ты веришь парню, с которым знакома несколько недель, а не подруге, с которой годами дружишь?
— Может, потому что подругу просили, а она сделала назло?
— Да ты со своим Пашкой там вообще ни при чём была! — почти выкрикнула я в трубку. — Я на лошадей хотела, понятно тебе! А Пашка твой — мудак, предложил подвезти, уговаривал, что по пути. А сам остановил машину и стал…
Пересказывать было выше моих сил. Слёзы, невидимые Динке, душили, не давая произносить слова без всхлипов. Я зажала ладонью микрофон и тихонько взвыла. Держать в себе — тошно, а говорить — ещё хуже. Особенно, если ответ: “Так тебе и надо”.
— Прекрати уже этот спектакль, — пробурчала Динка.
Может, мне показалось, а может, в её голосе и правда уже не было той уверенности. Но и жалеть или мириться она точно не собиралась. Я сделала два глубоких вдоха, чтобы не звучать совсем уж жалко, а потом сказала:
— Ладно, я поняла. Делай, как знаешь. Удачи там с твоим Пашкой.
И сама сбросила звонок. Легче не стало.
Но что я ещё могла? Умолять, клясться, доказывать, приводить показания свидетеле? Если повезёт, Динка сама рано или поздно во всём убедится, лишь бы вышло не слишком больно. А мне теперь предстояло важное решение: идти снова, поверив Владу, или окончательно забыть всю эту историю.
9
Сначала я решила, что никуда не пойду. После разговора с Динкой даже думать не хотелось о том, чтобы хоть каким-то краем снова коснуться этой истории. Опять проходить эту дорогу через пустырь, которая и раньше нагоняла жути, а теперь жуть обрела реальную форму. Не хотелось проверять, точно ли нет больше Пашки. Не хотелось узнать, что Влад просто единожды проявил уместное в тот момент благородство, а при следующей встрече даже не признается. Не хотелось… Слишком много всего не хотелось, чтобы собраться и пойти.
Но через три дня я ощутила острую, колющую под самые рёбра тоску. Стало казаться, что проще умереть, чем больше
И я плюнула на всё и поехала!
Я выбрала компромиссное время — чтобы моя внутренняя сова успела отоспаться, но чтобы успеть вернуться, пока не стемнело. И чего только в прошлый раз мне не пришла эта светлая мысль? Мне снова повезло, и по дороге к конюшне попались попутчики. Даже несколько, чтобы окончательно развеять паранойю.
Я даже начала думать, что зря себя накрутила, ведь всё уже с самого начала пошло хорошо. Да и в конце концов, Пашка ведь не маньяк какой, не набросится на меня с топором, стоит появиться в его поле зрения. Так что даже если будет там, ну и что? В машину к нему я больше не сяду, а в школе он не единственный инструктор. Вряд ли он осмелится какую-то гадость мне сказать при всех.
Так я себя и настроила, поэтому к конюшне подходила в приподнятом настроении. Ещё и погода была под стать — солнце сверкало посреди чистого-чистого лазурного неба, разбрасывало разноцветные искры по свежевыпавшему снегу. Всю ночь мело, а с утра подморозило, и получились настоящие сказочные сугробы с льдистой корочкой. Даже ненавистный пустырь казался светлым и приветливым. И вообще совсем скоро новый год! Я улыбнулась сама себе, зиме, солнцу, мыслям о Владе…
Первым делом, войдя во двор конной школы, я отыскала глазами его машину. Лэнд Ровер стоял там, поблескивая чистыми стёклами. Я невольно замедлила шаг и начала вглядываться сквозь окна, пытаясь разглядеть за водительским сидением знакомый силуэт. Но, конечно, ничего не углядела. Во-первых, потому что стёкла у него тонированные. Во-вторых, потому что… Потому что незачем ему сидеть в машине.
Мне очень хотелось обежать территорию, заглянуть к лошадям — найти Влада, проверить, признает ли… Но это было так глупо и по-детски. Я приструнила свой безумный порыв и чинно отправилась в раздевалку. Я ведь не собираюсь за ним теперь бегать, верно?
И всё равно переоделась я в рекордный для себя срок. Вылетела к денникам и резко огляделась по сторонам. К своей радости Пашки я не увидела, хоть это ничего и не значило. Чёрная кобыла Влада стояла на месте, значит, как минимум он ещё никуда не уехал. И точно был в школе, раз машина стояла… Особо тут не разгуляешься, чтобы прятаться, и всё же откровенно искать было совсем уж стыдно.
Пока ждала, когда мне подготовят лошадь, я не удержалась и навестила Снега.
— Всё из-за тебя, глупый, — прошептала я, взявшись руками за решетку. — Я бы не впуталась во всё это уж точно. А покататься на тебе так никогда и не выйдет, эх.
Я не знаю, почему повернулась. Но это случилось на секунду раньше, чем открылась дверь в глубине конюшни. Первым вышел худой, как спица, человек, а за ним… Влад был выше его на две головы, и я бы могла вовсе не заметить его спутника, если бы беседа так не увлекла их, что они не видели ничего вокруг. Если бы Влад бросил хоть краткий взгляд по сторонам, я бы зацепилась за него, вытянула, забрала себе. Но он, склонив голову, смотрел в лицо тощему мужчине. Они сделали пару шагов от двери и снова принялись что-то оживлённо обсуждать. Я слышала голоса, но слов со своего места разобрать не могла. И подходить, вклиниваться в беседу, разумеется — тоже.