Принц приливов
Шрифт:
Глава 18
Сентябрь 1961 года. Остров Мелроуз. Последующие месяцы оставят глубочайший след в наших сердцах. Но это будет потом, а пока… Уловы радуют обильностью; каждый вечер отцовское судно подходит к причалу, до краев нагруженное рыбой и креветками. Это лучший сезон отца за минувшие пять лет. Он весел, держится уверенно; его настроение — беззвучная благодарность океану за постоянно проявляемую щедрость. Цена креветок устойчиво держится на уровне одного доллара за фунт. Причальные весы поскрипывают, взвешивая добычу,
День первой в новом сезоне игры. Саванна выходит из нашей спальни, нарядившись в костюм участницы группы поддержки. Как сестра ни стремится, у нее не получается скрыть радость. Неброская красота Саванны будоражит и тревожит нас с Люком. Летом мы привыкли видеть сестру в простой мешковатой одежде. А тут… Она делает несколько шагов. Мы встречаем ее аплодисментами, которые вдруг замолкают. Мы охвачены благоговейным восторгом. Если честно, мы только сейчас заметили, что за лето наша сестра превратилась из угловатой девчонки в изящную ладную девушку. Пропорции ее вполне женственной фигуры становятся для нас настоящим открытием. Мы не знаем, как реагировать. Саванна останавливается, ожидая нашего одобрения. Потом делает медленный крут по комнате — юная, расцветшая женщина. Кожа ее лица свежа и упруга до безупречности, расчесанные золотистые волосы сияют. Люк поднимается со стула и начинает хлопать в ладоши. Я тоже встаю и присоединяюсь к нему. Саванна растерянно поднимает руки, идет к нам, думая, что мы решили над ней подшутить. И вдруг останавливается, понимая искренность нашего восхищения. Ее глаза наполняются слезами. Саванна — мечтательница, но она и мечтать не смела о том, что однажды станет красивой. Мы трое отлично понимаем чувства друг друга. Меня переполняет любовь к брату и сестре и их любовь ко мне. Мать стоит у плиты; она не участвует в этой сцене. Отец не настолько включен в жизнь семьи, чтобы заинтересоваться происходящим.
В доме Винго начинается особый этап. Нам предстоит проверка на честь и достоинство, на наличие или отсутствие человеческих качеств. Нас ожидает всего один час ужаса, который навсегда изменит нашу жизнь. Мы увидим жуткие сцены, убийство и разрушение. Когда все закончится, мы подумаем, что пережили самый страшный день в нашей жизни и участвовали в самой поганой пьесе, которую мир для нас приготовил. Мы окажемся не правы… А начинается все с красивых и невинных пируэтов, которые Саванна исполняет для нас с Люком. Все прекрасно. Через три часа нам с Люком предстоит играть в первом матче этого сезона. Итак, сентябрь шестьдесят первого на острове Мелроуз.
Отец первым додумался связать название нашей школьной команды — «Коллетонские тигры» — с настоящим бенгальским тигром, который каждый вечер оглашал своим рычанием задний двор и окрестности. Отец предложил Цезаря школьному спортклубу в аренду по десять долларов за игру. Мизерная сумма, которой едва хватало на недельный прокорм зверя. Однако сделка вдохновила отца, и он начал строить планы по превращению Цезаря в источник доходов.
— Ребята, как вам такая мысль? — спросил он накануне нашего отъезда на игру. — Можно сдавать Цезаря напрокат для празднования дней рождения. Или когда отмечают День всех святых. Я могу нащелкать кучу отличных снимков. Цезарь проглатывает праздничный торт. Цезарь катает какого-нибудь карапуза. Можно было бы приладить тигру седло на спину.
— Цезарь не ест торты, — возразил Люк.
— Зато любит закусывать маленькими
— Лучшее, что мы можем сделать, — этот попросту усыпить Цезаря, — заметила мать, которую всегда злили упоминания о тигре. — Нам и золотые рыбки не особо по карману, не говоря уже о такой зверюге.
— Не скажи! Спортклуб отваливает нам за Цезаря по десять баксов с игры. Забыла? Шесть игр. Умножаем на десять — и вот тебе шестьдесят долларов дополнительной прибыли. Приплюсуй к ним двадцать пять, которые мне заплатят за съемки матча. Согласись, ощутимые денежки.
— Пап, почему бы тебе самому не забраться на тигра? — предложил я.
— Я генерирую идеи, а пользуются пусть другие, — ответил отец, явно обиженный моими словами. — И потом, я сломаю бедному животному шею. Не вышел я телом для наездника… Вообще-то в этом что-то есть. Саванна у нас самая легкая. Она бы…
— И думать забудь, папа, — перебила Саванна. — Я буду ездить на слоне. А на тигре пусть Том катается.
— На каком слоне? — насторожилась мать.
— Не сомневаюсь, вскоре наш папа купит слона, — пояснила Саванна. — Будет сдавать его в аренду сборщикам пожертвований на Республиканскую партию [139] .
— Я все еще считаю, что мы должны усыпить Цезаря, — завела свою любимую пластинку мать. — Это было бы гуманно по отношению к нему.
139
Как известно, слон — символ Республиканской партии США.
— Мы не станем убивать Цезаря, — возразил Люк.
— Не торопитесь. Я еще что-нибудь придумаю, — пообещал отец. — Конечно, мысли по поводу дней рождения… сыроваты. И вообще, нам пора на игру. Пойду грузить клетку с Цезарем.
— Я отправлюсь вместе с детьми, — заявила мать.
— Почему?
— Потому что я еще не утратила достоинства. Не хочу приезжать на каждый матч с тигром в кузове. Над нами и так весь город смеется.
— Лила, я беру тигра, чтобы подогреть дух наших ребят. Помочь им разгромить Северный Чарлстон.
— Том, помнишь, мы встречались с ними, когда вошли в команду? — осведомился Люк.
— Такое не забывается. Они разнесли нас со счетом семьдесят два — ноль.
— А после их оркестр заиграл «Теннессийский вальс» [140] , и они начали танцевать. Мы тогда стояли, сбившись в кучу.
— Ты готов, капитан? — спросил я Люка.
— Я готов, капитан, — отозвался брат. — На этот раз я хочу поплясать, когда матч закончится.
140
Популярная песня в стиле кантри, появившаяся в 1947 г.
— А я, ребята, буду поддерживать вас во всю мощь глотки и прочих частей тела, — пообещала Саванна, хлопая Люка по плечу. — В таких делах везде и всегда женщинам достаются вторые роли.
Команда из сорока игроков в полном боевом облачении шла по длинному коридору, направляясь из раздевалки в зал собраний. Наши шиповки царапали бетонный пол; казалось, это стадо бизонов топает по каменистому плато. Подвесные лампы освещали наши белые футболки; наши диковинные тени плясали и корчились по стенам. В нашей экипировке было что-то сверхчеловеческое, даже неземное, и все это предназначалось для весьма жестокой спортивной игры.