Принц приливов
Шрифт:
Во время перерыва на ланч я приходил в столовую для учителей и совмещал еду с проверкой жутких сочинений моих подопечных, которые ухитрялись до неузнаваемости исковеркать английский язык, изгнав оттуда всякую красоту и стройность. После занятий я переодевался в спортивный костюм, вешал себе на шею свисток и до шести вечера тренировал школьную команду. В семь я уже был дома и принимался готовить обед, служивший нам и ужином. Затем возвращалась Салли, уставшая от дороги в Чарлстон и обратно. Она снова училась в колледже, на сей раз — в медицинском. Мы снимали домик невдалеке от Амоса и Толиты. Люк предлагал нам поселиться у него, но Салли быстро оценила характер моей матери и решила,
В пасхальные каникулы мы с отцом вытащили «Мисс Саванну» из реки и переместили в сухой док. Там мы отчистили днище от ракушек и старой краски, и я его заново покрасил. Я заблаговременно заказал сети для летнего лова. Потом мы возились с мотором и добились того, что вместо стука он стал негромко мурлыкать. После всего этого мы вновь спустили лодку на воду и отправились в пробное плавание.
В то лето я впервые самостоятельно занимался ловом креветок и гордо именовал себя капитаном, хотя был всего лишь зеленым новичком в этом прожаренном солнцем сообществе.
«Мисс Саванна» стояла на причале рядом с отцовским судном, и каждое утро мне приходилось пересекать палубу «Мисс Лилы».
— Доброе утро, капитан, — приветствовал меня отец.
— Доброе утро, капитан, — отвечал я.
— Спорим на пиво, что сегодня я поймаю больше креветок, чем ты, — поддразнивал меня отец.
— Не посмею лишать старика его пива, — говорил я.
— А лодка-то великовата для тебя, капитан, — посмеивался отец, глядя на «Мисс Саванну».
Я словно вернулся в детство, когда вот так же стоял на палубе и слушал нескончаемые отцовские монологи про новые способы разбогатеть и заработать миллион. Только теперь не он, а я стоял за штурвалом лодки, сделанной из самой прочной части сосновых стволов, и вел ее по большим и малым протокам, знакомым мне, как свои пять пальцев. Я спокойно поглядывал на буйки и прочие знаки морской азбуки, однако, заплывая в неизвестные места, не спускал глаз с эхолота. Я понимал, что отец гораздо опытнее меня, и потому старался не уходить далеко от его судна. Зачастую мы работали в тандеме.
Еще на причале мы договаривались, куда направимся. Через какое-то время я сбрасывал скорость, сбавляя обороты мотора с полутора тысяч до девятисот, и слушал музыку лебедки. Айк Браун, нанятый мною в помощники, готовил сети к погружению. Сети уходили под воду и начинали серьезно тормозить лодку. «Мисс Саванна» почти останавливалась. Тогда я еще понижал скорость, доводя ее до полутора узлов.
В то лето я поймал тридцать тысяч фунтов креветок, что позволило мне хорошо платить Айку, иметь самому достойный доход и покрыть все платежи по лодке. Двадцатого августа мой креветочный сезон закончился — нужно было приступать к летним тренировкам. За это время я успел подучить Айка, и тот теперь мог плавать самостоятельно, взяв в помощники своего сына Ирвина. Позже, когда Люк приехал, он ссудил Айку денег для покупки собственной лодки, которую тот назвал «Мистер Люк». Добавлю, что имена лодок никогда не бывают случайными; их дают в честь тех, кого любят или уважают.
Лето близилось к концу. Я начал трудиться в школе, Саванна устроила свое первое публичное выступление, а Люк готовился
Поздним вечером бомбардировщики, как обычно, возвращались с боевого задания. Они атаковали территорию Северного Вьетнама и теперь держали курс на свой авианосец, стоявший в Южно-Китайском море. Тут один из пилотов радировал командованию, что его подбили и ему придется совершить вынужденную посадку на рисовом поле, в миле от побережья. Пилот успел передать точные координаты своего местонахождения, и связь с ним оборвалась. Совещание командования на мостике авианосца было недолгим, а решение — однозначным: парня нужно немедленно спасать.
Операцию поручили младшему лейтенанту военно-морских сил Кристоферу Блэкстоку. Когда начальство спросило, кого он возьмет с собой, Блэксток сразу назвал фамилию: Винго.
Они спустили на воду черный спасательный плот и на нем проплыли по бурным волнам три мили. Луна была полной, что не играло им на руку, однако Люку и Блэкстоку удалось беспрепятственно достичь берега. Плот они спрятали в пальмовой роще, а сами двинулись в глубь суши.
Примерно через час они нашли самолет. Он упал посреди рисового поля, представлявшего собой множество лужиц, в которых отражалась луна. Позже Люк рассказывал, что это сочетание растительности и воды — самое удивительное зрелище в мире.
Рисовое поле заворожило обоих, однако мирный пейзаж мог скрывать смертельную опасность. Люк и младший лейтенант Блэксток ползли на животах по узкой полоске земли, разделявшей поле на аккуратные сияющие квадратики. У самолета отвалилось крыло. Он лежал на боку и тоже поблескивал под луной; стебли риса, склоненные от ветра, доходили ему почти до самого фюзеляжа. Люку вспомнились соленые болота Южной Каролины, но на вьетнамском поле пахло иначе: тоньше и как-то чувственней.
— Представляешь, Том, это был настоящий рис, а не дерьмо от дядюшки Бена [189] , — восхищался потом Люк. — Как ни крути, но вьетнамцы — потрясающие крестьяне.
189
То есть от фирмы «Uncle Ben’s».
— Как по-твоему, пилот мог уцелеть? — спросил я.
— Нет. Когда мы увидели самолет, то сразу это поняли.
— Тогда что же вы сразу не пошли обратно?
Наш разговор происходил через год после возвращения Люка в Коллетон. Но брат и тогда ответил с гордостью:
— Мы были морскими спецназовцами, Том.
— Но вы напрасно рисковали собой.
— Приказы отдавал Блэксток. Он решил убедиться наверняка. Блэксток был для меня не просто старшим по званию. Первоклассный солдат. Если бы он приказал мне ползти на брюхе до самого Ханоя, я бы пополз.
Когда они приблизились к врезавшемуся в поле самолету, Блэксток жестом приказал Люку прикрывать его, а сам взобрался на уцелевшее крыло и заглянул в пустую кабину. И тут на границе поля и джунглей, среди деревьев, возникло движение. Блэксток едва успел спрыгнуть на хлюпающую землю, как залп автоматного огня из АК-47 начисто снес фюзеляж. Со стороны джунглей к ним бежали северовьетнамские солдаты. Люк насчитал пятерых, чьи фигуры мелькали среди рисовых стеблей. Он подождал, пока ветер пригнет стебли, и одиночными выстрелами из своего автомата уложил всех, о чем свидетельствовали шумные всплески воды. Но уже в следующее мгновение Люку и Блэкстоку показалось, что против них поднялся весь Северный Вьетнам, преграждая путь к отступлению.