Принц с опасной родословной
Шрифт:
– Ты не забывай, сколько твоим бабам лет, – заметила я.
– А тебе сколько лет? Не четырнадцать же. И какое значение тут имеет возраст? А ну живо примерь подарочки. Как раз и сообразим, что от тебя мужик хочет и что он о тебе думает.
Я решила, что мне лучше все-таки удалиться и в самом деле примерить гарнитурчики. Стаса я как мужика не воспринимаю, он мне вроде брата. Что его стесняться? И просто хотелось их примерить…
Когда вернулась в комнату в беленьком, Стас с Татьяной уже орали друг на друга, вот только из-за чего спорили, я понять не смогла. Или
При виде меня оба умолкли.
– Ты знаешь, Юля… – первым открыл рот Стас. – Этот мужчина считает тебя невинной…
– И размер точно твой, – опять удивилась Татьяна. – Сидит как влитой.
– Чего ты удивляешься? – повернулся к ней Стас. – Если знаешь тело – с размером белья не ошибешься. Джинсы я бы бабе покупать не стал. А вот бельишко… тут прикидываешь, вспоминаешь… ну и… Ни разу не ошибся.
Выслушав Стаса, я погрузилась в глубокие размышления и снова оставила компанию, чтобы теперь уже переодеться в черное. Хорошо. Я согласна со Стасом: белье женщине должен покупать мужчина, но как его выбирал Ящер? В «Крестах» есть тюремный магазин, но в нем торгуют продуктами, может, и предлагаются какие-то промтовары, но уж точно не женское белье. И навряд ли он мог вызвать представителя магазина с товаром для выбора – даже с его связями. Тем более его самого никто бы не стал вывозить в магазин. Поручил кому-то? Но кто мог знать мой размер?!
Или это не Ящер? Но тогда кто? Кто под него косит?
Когда я вошла в большую комнату в черном, Стас заявил, что в нем я ему нравлюсь гораздо больше и этот гарнитурчик больше соответствует моей сути. Татьяна с соседом согласилась и велела мне на встречи с мужчинами надевать именно черное.
– Юлька, а тебе это один человек прислал? – Стас кивнул на пустой пакет, валяющийся в комнате.
– Вроде да.
– Странно. Или он в тебе не разобрался… – сказала Татьяна.
– Или считает Юлю невинно-порочной. Или нежно-развратной.
– Как такое может быть? – удивилась я.
– А вот такое у него о тебе сложилось впечатление. С одной стороны, ты – девочка-ромашка, а с другой – этакая оторва… А вообще-то правильно. В тебе как раз сочетаются белое и черное, причем очень удачно.
– Спасибо, дорогой сосед.
– Это ты не меня благодари. А мужику ты определенно понравилась. И он, я бы тебе сказал… все-таки в тебе разобрался. Ладно, дамы, пошел я к своему постояльцу, – Стас со вздохом поднялся. – Сейчас дам ему пару рыбок, чтобы ночью спал, и сам на боковую.
Услышав про рыбок, мой кот издал вопль, требуя своего очередного ужина, по-моему, пятого за сегодняшний вечер.
Когда я уже собиралась спать – где-то в половине второго ночи, – раздался телефонный звонок. АОН номер не определил. Кто-то по сотовому?
– Алло! – сказала я слегка настороженно.
– Не спишь еще? – промурлыкал тихий мужской голос в трубку.
– Я – человек творческий, ложусь поздно, – ответила я. Сердце почему-то начало судорожно биться в груди. Голос я этот по телефону слышала впервые, но легкая хрипотца показалась знакомой…
– Меня ты, конечно,
Теперь я была просто уверена, кто звонит.
– Догадалась, – ответила я. – Спасибо за подарки. Размер точно подошел.
На другом конце усмехнулись.
– Что тебе больше понравилось? – спросил Ящер. – Белый или черный?
– Оба. А, по твоему мнению, который мне больше подойдет?
– Оба, – хохотнул Ящер на другом конце. – Буду рад видеть тебя и в том, и в другом. Не желаешь ли меня навестить?
– Если пригласишь…
– Я приглашаю, – серьезно сказал он. – У тебя есть такая возможность? Я имею в виду прийти ночью – так, как ты приходила.
Вот об этом-то я и не подумала… Но прошла один раз, пройду и второй.
– Постараюсь найти, – сказала я Ящеру.
– Так это был не твой «канал»? Ты не свои связи использовала?
– Нет, для меня организовали эту… этот поход.
– Ты можешь снова обратиться к тому человеку?
– Для организации встречи с тобой? Нет. – Я представила выражение лица Ивана Захаровича, если скажу ему, что хочу теперь на свидание к Ящеру…
– Почему? – спросил Астахов.
– Встречу мне организовывал Сухоруков. Как мне стало известно, вы с ним… как бы поточнее выразиться…
– Не надо выражаться. Я лучше тебя знаю, как мы друг к другу относимся, – голос Ящера стал резким, тон изменился. – Так, я больше не могу с тобой разговаривать. Пока.
Я не успела ничего сказать: он отключил связь. Опять какой-нибудь ночной шмон? Или… он звонил узнать, на кого я работаю? Ведь в ту ночь хотели убить его… Кто-то пронес в тюрьму пистолет… И я – подруга Сергея, пусть и бывшая, но Ящер-то вполне может считать, что у нас с ним – любовь-морковь… И мог выяснить, как я пробивалась к Сереге… А Серега пристрелил человека Ящера или, по крайней мере, того, кто чем-то обязан Ящеру… Я хвалебные передачи об инициативах Сухорукова снимаю, а за освобождение Астахова не борюсь. Во влипла. И ведь на этот раз к Ивану Захаровичу за помощью не побежишь.
Но это оказался не последний звонок в ту ночь. Только я опустила голову на подушку, прикидывая, как скоро мне удастся заснуть и не поработать ли с часок, пока глаза не станут слипаться, как телефон зазвонил опять и опять АОН не определил номер. Я была уверена, что это Ящер. Наверное, тогда он в самом деле не мог больше разговаривать – ведь не из дома же звонил. И его резкий тон был совсем не связан со мной и моими словами…
Я радостно бросилась к аппарату и с улыбкой в голосе проворковала:
– Да? Я еще не сплю…
– Я помню, что ты поздно ложишься, – сказал Сергей.
С трудом сдержалась, чтобы не пройтись по его матушке, – только из уважения к Анне Павловне. Она не виновата, что у нее получился такой урод.
– Чего надо? – рявкнула.
– Значит, ждала кого-то другого? Быстро же ты, Юленька.
– Ты, недоносок… Да я из-за тебя…
– Юля, я звоню извиниться, – он, видимо, взял себя в руки. – Я не мог поступить иначе.
– Что ты имеешь в виду? – решила я уточнить.