Принц с опасной родословной
Шрифт:
– Дура! Вот дура! – сокрушалась рыжая. – Уехала бы с немцем – осталась бы жива. Такой мужчина! Баронессой бы стала, ненормальная! И Славка бы ко мне вернулся – и ни в какие «Кресты» его бы не упекли.
Мне было бы просто интересно узнать у Ящера, что он предпочел бы. Может, как-нибудь спрошу при встрече. Если моя встреча с ним состоится.
– А почему вы не занялись бароном? – полюбопытствовала я.
– Я чужих мужчин не увожу, – с гордостью заявила рыжая.
– Но он же вроде сейчас ничей. Можно брать.
– У меня высокие нравственные принципы, – отчеканила рыжая.
Я подумала, что ее разговор со мной можно демонстрировать в передаче, посвященной тяжелому журналистскому труду. Смотрите, уважаемые
– Почему вы пришли ко мне? – спросила я у рыжей усталым голосом. Мне эта «бодяга» порядком поднадоела. Правда, я выяснила, какие у Вячеслава Николаевича разнообразные вкусы в плане женского пола. – Уточнить про изнасилование?
– И это тоже, – кивнула Светка. – Но не только. Вы единственная из наших журналистов – известных, конечно, тех, фамилии которых у нас все в городе знают, – кто не борется за освобождение этого мерзавца. Я специально просмотрела всю прессу и по телевизору смотрю все, что с ним связано. Вы, наоборот, певца Небосклонова идиотом показали и митинги соответствующим образом освещаете. С иронией.
– Что вы от меня хотите?
– Засадить его надолго, – выдала Светка.
Я что-то не видела в ее словах логики… То засадить, то вернуть… Я сказала ей об этом, а также о том, что сейчас-то Вячеслав Николаевич вроде бы свободен – в смысле от всех женщин, а также поделилась информацией, полученной от женщин, с которыми беседовала на Арсенальной набережной во время своих многочисленных посещений известного в Питере места слез. Женить на себе мужчину, находящегося в м.л.с., не составляет особого труда. Женятся охотно, не то что на свободе.
– Нет, я не хочу за него замуж. Теперь не хочу. Раньше хотела и требовала сделать меня порядочной женщиной. Я три месяца жизни на него угробила! Могла бы встречаться с другими мужчинами. А потом сколько нервных клеток потеряла?! И опять мне было не до мужчин – это еще три месяца. Сколько я потратила на международные конверты! Он должен быть наказан за обман. И вы должны мне в этом помочь. И изолировать меня от этого мерзавца.
По-моему, подобное было несложно. У нас в городе немало мест, в которых рыжей уже давно проставляют прогулы. Я также про себя добавила, что рыжую можно будет продемонстрировать в суде, и я, возможно, подскажу это адвокату Ящера. Человек, который не прикончил рыжую, пообщавшись с ней три месяца, а потом еще три от нее отбивавшийся (не применяя насилия), на убийство просто не способен.
– Что вы конкретно хотите от меня? У вас есть какие-то конкретные предложения?
– Опубликуйте в газете, какой он мерзавец. Я же вам все рассказала. Вот это все и опишите. Потом я сама с вашими газетами пойду по инстанциям. И вы со мной.
– Это не совсем моя тематика. Если вы в курсе, я пишу о криминале. А в том, что Вячеслав Николаевич…
– Сделайте что-нибудь! – взвыла Светка так, что прохожие в радиусе метров пятисот замерли на своих местах и стали озираться по сторонам. Видимо, подумали, что где-то сработала сигнализация.
– Вы можете подать любой текст в рубрику «Платные объявления», – выпалила я первое, что пришло мне на ум. Только бы Светка заткнулась! – Первый этаж, третий кабинет.
– Но я хочу, чтобы оно бросалось в глаза! Там у вас много объявлений. Где его можно опубликовать так, чтобы все увидели?
Так, идея с объявлением пришлась по вкусу. Слава тебе, господи. А я потом Ящеру эту газетку в «Кресты» переправлю. Или Сан Саныч постарается.
– Вообще-то это можно сделать в любом месте, хоть на первой полосе, – сказала я вслух.
«Только плати деньги», – добавила про себя. Правда, я не была уверена, что у рыжей их хватит. Если она «разорилась» на международные конверты. Или посоветовать ей записывать свои траты, а потом предъявить счет Вячеславу Николаевичу? Посоветовала.
– И на вашей странице в «Невских новостях» можно? И в вашей программе?
Я кивнула. На моей памяти уже были случаи, когда люди приходили и тыкали пальцем, где именно они хотят видеть свои сообщения или призывы. Поскольку в текстах объявлений не было ничего противозаконного, мы их публиковали. Ведь это – деньги. В мою программу рекламу почему-то в основном дают герои прошлых сюжетов. «Криминальная хроника», говорят, это для них нечто родное и близкое, программа о друзьях и знакомых. Все смотрят. И увидят: а, вон у Васьки дела пошли, то он кровь красную пускал, теперь сок томатный по экрану разливает, ну и так далее. Я имею свой процент с рекламы – выбила у медиамагната с треском, заявив, что рекламодатели, желающие видеть свою рекламу в моей программе, вообще уйдут с нашего канала, если я им нажалуюсь на Кирилла Александровича. И он сам вполне сможет стать сюжетом моего очередного репортажа. Он поверил – я с процентами. А вообще я могу длинную статью написать (если не книгу) об огромных деньгах, получаемых владельцами средств массовой информации под видом оплаты рекламных услуг, правда, рыжей об этом сообщать не стала. Не ее ума дело.
Светка подробно расспросила меня про подачу объявления, уже собралась прощаться, мы встали, чтобы вместе идти к зданию офиса, но рыжая вдруг выдала:
– Юля, а вы в милиции скажите: пусть отправят его в штрафбат, – идеи сыпались из нее, как из рога изобилия. – Вы же там многих знаете.
– В какой штрафбат?! – застонала я.
– У нас же война идет в Чечне.
– Там все давно закончилось.
– А где сейчас воюют? В Таджикистане? Или я ошиблась? Надо у папы будет уточнить – он знает. Но воюют же где-нибудь? Ну пусть хоть в Иностранный легион его запишут. Скажите милиции. Может, его там прихлопнут, но хоть какую-то пользу обществу принесет.
– В Иностранный легион записывают во Франции.
– Но там же есть наши! Я сама читала. Пусть едет в Иностранный легион. Ему там самое место. Сами придумайте что-нибудь. Только подальше.
– Скажу, – пообещала я и представила на минуту лицо Андрея и всех остальных своих знакомых из органов. Бросила взгляд на Пашку. Запись шла. В сумке у меня крутилась диктофонная кассета. А может, предложить милиции переправить репортаж о моей встрече с рыжей лично Ящеру в «Кресты»? И предложить: сознаешься во всех преступлениях или мы тебя возвращаем Светочке – отдаем на поруки девушке из интеллигентной семьи. Интересно, что он выберет?
Мы тронулись в направлении офисного здания, Пашка – следом. Поскольку с того места, где мы сидели со Светкой, я не могла видеть, что делается у входа в здание, то замерла на полпути. Митинг в защиту Вячеслава Николаевича на этот раз был устроен напротив нашего офиса. Митингующие клеймили наш канал и издания холдинга за то, что мы не боремся за освобождение невинно арестованного. Были камешки и лично в мой огород.
Вопль рыжей, когда она поняла, зачем собрался народ, мог сравниться с сиреной гражданской обороны. Слушая ее, я прикидывала, начнет она срывать с себя одежду, чтобы изобразить попытку изнасилования, или не начнет. А если рядом поставить канистру с бензином? Обольет себя или как? И поднесу я к ней зажигалку или не поднесу? «Пожалуй, поднесу», – решила я. Надо спасать человечество, бедных европейцев с американцами в частности. На месте Президента США я вообще послала бы к нам какую-нибудь крылатую ракету вместо сокращения стратегических вооружений. Или они решат забрать рыжую к себе? В США ведь перебралось немало твердокаменных ленинцев и ораторов, не так давно активно толкавших с трибун обличительные речи. Пройдет как беженка по политическим мотивам.