Принц в неглиже
Шрифт:
— Начинайте!
— Вы смелый человек, — сказал доктор.
— Да ну?
— Притом достаточно умный и если не проницательный, то находчивый. Ваша работа связана с риском, а жизнь богата приключениями.
Дон согласно кивнул и вкусно отхлебнул из стакана.
— Ваши руки привыкли к оружию, но вы не бандит.
Дон допил напиток и с вызывающим стуком поставил стакан на стол доктора. Вызывающее поведение не было ему свойственно, но Дон быстро терял контроль над собой: пойло, поданное ему по сигналу Пиктусова, содержало особые добавки.
— Для бандита вы слишком честны, правда?
— Правда! —
— Так что вы не преступник, а совсем наоборот! Так?
— Так! — Дон энергично кивнул.
Доктор вдруг показался ему необычайно милым и приятным человеком, ссориться с ним не хотелось. Дон собрался было предложить Пиктусову свою вечную дружбу, но вместо этого сонно улыбнулся и закрыл глаза.
Кажется, кое-что в речи эскулапа он пропустил, поскольку задремал и проснулся от собственного громкого всхрапа.
— А дальше? — требовательно спросил он, давая понять, что не отвлекался ни на секунду.
Доктор тонко улыбнулся:
— Могу твердо пообещать вам исполнение заветного желания и хороший достаток до конца ваших дней, который, увы, не замедлит наступить.
— Не понял? — Дон удивился уже тому, что ему пообещали исполнение заветного желания: его родителей давно не было в живых, спутницей жизни он еще не обзавелся, стало быть, о семейном счастье по-прежнему оставалось лишь мечтать. Потом до него дошел смысл второй половины сказанной доктором фразы. — Вы пророчите мне скорую смерть?
— К несчастью, у вас очень нечеткая линия жизни. Учитывая тот факт, что с недавних пор вы фантастически невезучи, трудно надеяться на то, что вы долго проживете!
Дон недоверчиво посмотрел на свою ладонь и с удивлением увидел свежую повязку. Доктор вместе с креслом отодвинулся от стола и помахал ему рукой:
— Прощайте, дорогой сыщик!
Дон с ругательством потянул из кармана пистолет — самодельное устройство, втихаря сработанное умельцем Екатеринодарского приборостроительного завода и проданное им Дону на блошином рынке под Пушкинским мостом всего за триста баксов. Некондиционная техника подвела: угловатый самострел застрял в кармане и был вырван вместе с оным. Доктор следил за действиями пациента со спокойным интересом.
— Моя рука утверждает, что я доживу до восьмидесяти лет, — добродушно предупредил он.
Дон нажал на курок.
— Осечка! — прокомментировал доктор.
Дон отбросил пистолет, ринулся вперед, подвернул ногу и рухнул на пол.
— Дора, проводите пациента! — захлебываясь смехом, пробормотал доктор в микрофон.
— Я еще вернусь, — пообещал агент.
Он гордо поднялся и пошел к выходу. Распахнувшаяся дверь сбила его с ног и вновь повергла на ковер. Локтем он больно ударился о валяющийся на ковре пистолет. Хорошенькая сестра, профессионально улыбаясь, помогла ему встать и вывела из кабинета, крепко приложив по дороге о шкаф.
— Соблюдайте осторожность при переходе улицы! — весело прокудахтал доктор.
Закрывая за собой дверь, Дон больно прищемил палец. Проходя мимо похоронного бюро, запутался в венке и едва не раскроил череп о край красивого дубового гроба. В лифт он осмотрительно не пошел. На лестнице по ходу его движения одна за другой гасли лампы, пока он в потемках не столкнулся с неким господином,
— Вам куда? — спросил шофер и, не оборачиваясь, метнул окурок, как он думал, в окно.
Дон поспешно потушил занявшийся рукав и, часто дыша, ответил:
— Нам к врачу, лучше к хирургу.
Водитель кивнул. Дон опустил стекло и высунулся глотнуть свежего воздуха. Случайный голубь послал ему с высоты свой птичий привет, угодив точно в глаз. Другим глазом Дон увидел клубящиеся грозовые тучи и от греха убрал голову из окошка. В небе тяжело громыхнуло. Дон протер платком ослепленный глаз, прозрел и обмер: рядом с автомобилем, явно намереваясь влететь в окошко, плавно скользил апельсин шаровой молнии.
Дон слишком резво отшатнулся, вышиб дверцу и вывалился из машины на тротуар, чудом не угодив в сточную канаву. Какой-то милый мальчик попытался переехать его трехколесным велосипедом. Дон поднялся, огляделся: частный сектор, безлюдье, тихая улочка, под ногами полуразобранная плитка. Такси, незаметно потерявшее пассажира, свернуло за угол.
Пошел дождь, под ногами противно захлюпало, как-то сразу стемнело. Куда идти? Метрах в десяти впереди Дон разглядел облезлую вывеску «Ветеринарная помощь», спотыкаясь на растрескавшейся плитке, пошел вперед и, следуя в направлении, указанном стрелкой, свернул в подворотню с надписью мелом «Туалета нет!». Мокрый лохматый пес высунулся из пролома в штакетнике, визгливо залаял и попытался тяпнуть Дона за лодыжку.
— И ты, Брут! — укоризненно сказал ему бедолага.
Собака зарычала и ощерила зубы, Дон проворно отскочил в сторону и упал в гостеприимно распахнутый люк.
Я взяла на работе пару дней отпуска: Ирка со своими проблемами решительно не давала мне трудиться. Не могу сказать, что мне это нравилось.
Под утро меня разбудил долгий телефонный звонок: это Зина жаждала получить мой совет, начать ли ей поиски Монте с посещения российского посольства или же сразу позвонить частному детективу. Все, что я могла ей вежливо посоветовать в этот ранний час, — впредь при звонках учитывать разницу во времени. Кузина обиделась, но меня это нисколько не задело, потому что в пятом часу утра у меня обычно притуплены все чувства и желания, кроме одного-единственного: выспаться!
Как бы не так! Чуть позже — едва рассвело — пришла страдающая бессонницей влюбленная Ирка. Надеясь выиграть еще час-другой тишины и покоя, я вручила ей собранное мною досье на Монте Уокера, в миру Сергея Максимова, и снова уползла под одеяло. Полчаса спустя Ирка разбудила меня, чтобы посетовать:
— Возраст у него плохой! Тридцать три года!
— Тебе больше понравится восемьдесят три? — зевая, как бегемот, удивилась я. — Слушай, давай в следующий раз не из психушки кавалера тебе выкрадем, а из дома престарелых! А что? Подберем славненького старичка, седенького, хроменького, тихого… Такого, у которого исправно функционировать будут только очки и слуховой аппарат! Опять же, не сбежит от тебя при первой возможности, как разлюбезный Монтик…