Принц в неглиже
Шрифт:
— Я подумаю об этом завтра, — уже улыбаясь, процитировал начитанный Беримор.
Увы, завтрашнего дня у него не было — это поняла бы любая малограмотная гадалка, едва посмотрев на куцую линию жизни на ладони, согревающей бокал.
Мурлыча что-то бравурное, он отсалютовал бокалом своей судьбе, сделал большой глоток, и маленькая маринованная луковка застряла у него в горле и уже через несколько весьма мучительных для Беримора минут поставила жирную точку в той части нашей истории, которая была связана с Сергеем Петровичем Никоновым. Трагическая случайность, огорчившая только
В накопителе аэропорта Ларнаки было шумно и многолюдно. Иностранцы проходили досмотр быстро, без задержек, россиян почему-то сначала сбивали в кучу и долго мариновали, выясняя все возможные обстоятельства. Туристы принимали задержку как должное, никто не возмущался, не рвался за турникет. Наше трио — я, Ирка и Женя— совсем другое дело: мы спешили!
Поскольку Ирка и средних размеров носорог обладают примерно одинаковой пробивной силой, сквозь толпу прибывших перед нами французских туристов подруга пролетела, оставив за собой широкий коридор.
— Пардон, мадам… Пардон, месье… — бормотали мы с Женей, топоча вслед за ней.
Тормозить у заградительных сооружений с турникетом и сидящим за конторкой человеком в униформе нам надобности не было — это удел «руссо туристо». У нас была камера, был микрофон, были цветные беджи с печатями и волшебное слово «промоушен» вместо пропуска. Разумеется, паспорта у нас тоже были — а как же! Этого было достаточно для пребывания в аэропорту Ларнаки. Но мы не собирались оставаться в аэропорту.
— Пошли, — сурово скомандовала Ирка-Наполеон, устремляясь в глубь здания аэровокзала.
— Куда?
— Обойдем отели. Будем спрашивать. Искать.
Я остановилась.
— Ты представляешь, сколько на Кипре отелей, пансионатов, вилл? В Ларнаке, в Лимассоле, где-то еще?
— Все равно. Должны же они где-то поселиться.
Она была права: на Кипре невозможно отдыхать «дикарем». Российские туристы прилетают, либо заранее забронировав себе места в отелях через турагентства, либо решают вопрос расселения прямо в аэропорту, еще до прохода через контроль. Иначе подозрительные киприоты, оберегающие свой рынок труда от вторжения извне, их просто не пропустят!
— Ира, ты гений! — Я остановилась, круто повернулась. — Женя, расчехляй камеру, снимай аэропорт, людей, прилавки — все, что разрешат. Ирка, за мной!
Мы знали, когда и каким рейсом Монтик с неким господином Никоновым прибыли на Кипр. Путевок у них не было. Значит, мы сможем узнать, где они остановились, если такого рода информация архивируется и если усатый дядя в окошке с соответствующей надписью пожелает нам помочь.
— Хелло. — Я улыбнулась упомянутому дяде обворожительно, а Ирка — грозно.
Насколько смогла, я сформулировала интересующий нас вопрос, вырвала из Иркиной руки пугающее фото перебинтованного Монтика с апельсинами и протянула его усатому дяде. Снимок он не принял, ничего не ответил, смотрел вопросительно.
— Слушай, что ему еще сказать? — зашептала я. — Что Монтик беглый псих?
— Бестолочь. — Ирка грубо отпихнула меня
3
Муж! (искаж. англ.)
— Смотрю, ты начала учить английский с главного, — одобрила я и подхватила тему, развивая ее на ходу и потому путаясь в грамматике — Хе хазбенд. Хи из ран… виз хиз френд. [4] Бойфренд!
— Блю, [5] — с чувством добавила внимательно прислушивающаяся Ирка.
Усач неожиданно оживился.
— Бле, сук, мат! — понимающе кивая, заговорил он.
— Ира, он думает, ты ругаешься, — зашептала я.
— Конечно, ругаюсь, как не ругаться, если мой муж сбежал с «голубым» дружком! — Ирка вошла в образ.
4
Он с другом (искаж. англ.).
5
«Голубым» (искаж. англ.).
Усач перевел взгляд с меня на Ирку, с Ирки на фотографию. Я отметила, что на Монтика он явно засмотрелся. Надеюсь, сам-то он нормальной ориентации, а то в этих широтах легко промахнуться. А может, просто пытается определить, какого сорта апельсины? Кажется, здесь это вполне традиционная сельскохозяйственная культура. Или я что-то путаю?
— Кто блю, кто нет — неважно, наплюем на колористику. Давай грины! — отодвинув в сторону несвоевременные мысли об апельсиноводстве, шепнула я Ирке. — За сотню баксов он все Средиземноморье для нас прочешет!
Ирка, когда хочет, бывает и сообразительной, и проворной, деньги возникли ниоткуда и ушли в никуда: усач мгновенно спрятал кредитку.
— «Палм-Бич».
Меня качнуло: Ирка стартовала, даже не сказав «спасибо».
— Сенк ю! — крикнула я, устремляясь в погоню.
— Ты куда? — удивился Женя.
— За хот-догами! — навскидку выстрелила я. — Тебе без горчицы, я помню. Работай, я скоро!
Женя удовлетворенно кивнул и вновь водрузил на плечо видеокамеру. Стало быть, что-что, а свои обязательства перед турбюро мы выполним!
Я пролетела через раздвижные стеклянные двери, увидела погружающуюся в такси Ирку и заорала:
— Такси, такси!
Под открытым небом глаза слепли от солнца, совсем не осеннего. Жарко-то как, тихо, сонно! Едва успела я так подумать — у моих ног резко затормозило что-то красивое, серебристо-синее. Где-то я такое уже видела? Господи, джип! В памяти возникло видение: солнечный день, серебристо-синяя дверца мягко открывается, из нее в городскую пыль опускается толстая волосатая нога в шлепанце и штанине до колена — это отечественный бизнесмен прибыл с деловым визитом на телестудию… Ах, Родина!