Принц-ворона
Шрифт:
— Немного, — ответила она. — Спасибо.
Губы Тернера дрогнули в улыбке. Джемма испуганно подумала о том, что этот человек — ее вторая половина. Возможно, им предстоит вступить в брак, жить вместе… Нет! Дэвин жив, и Джемма его дождется!
— А раз вам легче, — произнес Тернер, — то давайте подумаем, что нам с вами делать дальше.
Мимо их купе прошел проводник, предложил еще чаю и закусок. Тернер кивнул, и вскоре на маленьком столике появились тарелки с ужином — белое куриное филе с ломтиками жареной картошки.
Когда тарелка опустела, ей сделалось просто непереносимо стыдно. Дэвин там один, возможно, именно в эту минуту сражается с Вороньим королем, а она смеет… жрать.
— Мне не с чем идти на доклад к моему начальству, — сообщил Тернер, когда расправился с ужином и вынул из коробочки сигару. — Если я скажу, что его высочество Дэвин выкинул меня из Хавтаваары, то следом меня выкинут со службы.
— А если вы не сообщите о своем возвращении? — спросила Джемма.
Вся ее душа рвалась обратно в Хавтаваару, в белые ночи, к Дэвину. Что он делает сейчас? Кто с ним рядом? В груди заныло.
— Ну я же как-то должен попасть в архивы, — напомнил Тернер. — Мы ведь собирались изучать бумаги вашего родителя, помните?
Джемма вдруг поняла, что он смотрит на нее по-другому — совсем не так, как вчера и даже сегодня утром. Тернер словно окончательно понял, что нашел свою вторую половину, и теперь не собирался ее отпускать.
«Я ведь еще замужем, — подумала Джемма. — И Дэвин жив».
«Ты так в этом уверена?» — спросил внутренний голос с интонациями Вороньего короля, и Джемму охватило холодом.
— Вы странно на меня смотрите, господин Тернер, — сказала она.
Тернер пожал плечами.
— Вы моя вторая половина, Джемма. Я не перестаю этому удивляться.
— Неужели вы собираетесь как-то… — начала было Джемма и осеклась.
Дверь в купе закрыта, они одни, а Тернер — сильный мужчина, который вполне способен забрать свое себе.
Он усмехнулся.
— Вы несколько раз повторили, что замужем, — произнес Тернер и махнул рукой. — Так что давайте разберемся с насущными проблемами, а потом уже займемся чувствами.
Джемма вздохнула с облегчением.
Постепенно за окнами сгустилась тьма. Поезд летел среди болот, и Джемма вспомнила, как совсем недавно она стояла у окна с кочергой в руке, чтобы отбить нападение болотного беса. Кажется, с тех пор целая жизнь прошла, и она нашла свое счастье и любовь и потеряла их.
— Ложитесь спать, — с искренним пониманием и теплом сказал Тернер. — Утром вам станет легче.
Джемма одарила его острым взглядом. Неужели он так уверен, что она способна выкинуть из сердца Дэвина? Считает ее пустоголовой кокеткой?
— Я не была бы так в этом уверена, — ответила Джемма.
Тернер лишь развел руками.
— Поверьте профессионалу, — усмехнулся он. — Завтра вы успокоитесь и начнете рассуждать
— И что это значит? — нахмурилась Джемма. — Что я забуду своего мужа, которого люблю, который сейчас, возможно, сражается с Вороньим королем?
Во взгляде Тернера заискрился лед.
— Я этого не говорил. Ложитесь спать.
Джемма почувствовала, как каменеет лицо.
— Мне нужно переодеться, — сказала она, с ужасом подумав, что Тернер ответит: пустяки, переодевайтесь при мне. Чего стесняться при своей второй половине?
Однако он лишь кивнул и поднялся.
— Разумеется. Я пока схожу к проводнику.
Когда он вернулся через полчаса, то Джемма лежала с закрытыми глазами, укутавшись в одеяло, и молилась: пусть он ничего не говорит. Тернер занял свое прежнее место, и Джемма услышала шелест обертки, снимаемой с сигары. Он приподнялся, открыл окно, и в купе скользнул свежий ночной ветер.
Можете не притворяться, Джемма. — Тернер несколько раз щелкнул зажигалкой, и до Джеммы долетел ароматный табачный дым. — Я вижу, что вы не спите.
Она открыла глаза и хотела было спросить: «Неужели вам так трудно просто посидеть молча?» — но ничего не сказала.
Тернер усмехнулся. В мягком свете маленькой лампы его лицо казалось маской: Джемма с ужасом подумала, что сейчас в глазах следователя заплещется золото и она услышит голос Вороньего короля.
— Светская беседа перед сном? — спросила она.
Тернер пожал плечами.
— Семь дев, блудница и багряный всадник, — сказал он. — Убиты пять местных девиц и госпожа Кавендиш. Я — ну если считать, что багряный всадник — это именно я, — уехал из Хавтаваары. Может, это разрушит схему?
Джемма пожала плечами. Вспомнилось, как вчера утром Тернер приехал в поселок, — кровавый мазок в тумане вместо человека. Он впечатлял и поражал, и безумный Аймо встретил его, как долгожданного знакомого. Неужели то, что Дэвин практически выбросил ее и Тернера из Хавтаваары, способно остановить Вороньего короля?
— Вы ведь знаете, кто убийца? — спросила Джемма. Она понятия не имела, откуда в ней вдруг взялась эта уверенность.
Тернер посмотрел на нее так, словно впервые оценил ее не просто как свою вторую половину или жену Принца-вороны, а как кого-то, почти равного себе.
— Все это — лишь косвенные доказательства, — сказал он. — Ну да, господин Матиас уже давно проводит время на севере, но почему-то у него нет никаких новых работ. Только наброски. То, что он выставил в музее, — наскоро подмалеванное старье. Да, он левша, но левшей на свете немало…
Левша? Джемма даже села от удивления, не задумавшись о том, что Тернер сейчас увидит ее в одной ночной сорочке. Лишь когда следователь сказал об этом, она осознала: да, все это время знаменитый живописец рисовал левой рукой. Почему она не обратила на это внимания? Никак не заметила?