Принца нет. Я за него!

Юраш Кристина

– А ничего, что автобус пришел на полчаса рань..... Хорошо мам.... Да, мам… Уже еду.... – отвечала я, всматриваясь вдаль. Где это Шевролёт?

Если вы подумали, что моей сестре – двенадцать лет, и она впервые вышла из дома, щурясь на свет божий, то вы глубоко заблуждаетесь. Ей – двадцать пять. Она второй раз замужем и у нее двое детей. Но она – «мамин котенок», а я – «палочка – выручалочка». Так что пока я закрывала дверь и спускалась вниз по лестнице, «мамин котенок» уже «намурчал» маме о том, что я ее не встретила, такая-сякая, а она одна, с сумками, на вокзале, и ей очень страшно, холодно и одиноко.

Юля «выручает» столько, сколько себя помнит. В семь лет я мазала ей йодом коленки и подогревала кашу, в десять

делала за нее домашнее задание, в пятнадцать – разбиралась с ее приставучими ухажерами, в двадцать – писала курсовые, дипломы, в двадцать пять – объясняла ее первому мужу, что поднимать руку на беременную жену – нехорошо, пока «котенок» молча страдал в уголке. Я сама тащила ее за руку подавать заявление на развод, потому, что «котенок» свято верил в то, что все наладится. И это было в последний раз. «Он ведь обещал? Обещал! Он такой хороший, только вот иногда… Да… А синяки на животе пройдут… Ну и что, что ногами бил? Он мне, знаешь, какие розы подарил после этого! Я сейчас тебе фоточку покажу! А тебе, Юлька, никто цветов не дарит! Бе! А! Вот еще! Смотри, какие розы! Зацени! А я это мы с ним целуемся на фоне роз! Я эту фоточку себе на аватарку поставила! Правда, супер?» Супер. До следующего звонка и всхлипываний в трубку: «Юля, он меня сейчас убьет! Сделай что-нибудь! Он снова пришел пьяный! Ма-а-амочки, он сейчас дверь выломает! Я так боюсь! Юля!»

Где такси? Я стояла, нервно переминаясь с ноги на ногу, поставив телефон на беззвучный режим. Он вибрировал, не переставая, потому что именно сейчас моя дорогая мама и ее «котенок» наперебой наяривают мне, в надежде, что я положила телефон в задний карман джинсов и каждая вибрация придает моему телу необходимое ускорение.

Прилетит вдруг волшебник в голубом «Шевролёте» и домчит до вокзала меня.... Я уже теряла терпение, поглядывая на часы. Кто ж знал, что автобус приедет на полчаса раньше? Исходя из маминого монолога, я должна была занять место на вокзале еще с вечера, потеснив бомжей и бродячих собак, дабы, отдохнув как следует, встретить сестренку с «о-о-очень тяжелыми сумками». А потом пять дней выгуливать, кормить и ублажать «котенка». «Котенок» потом бессовестно выгребет содержимое моего холодильника «на дорожку», перемеряет весь мой гардероб со словами: «Тебе что? Жалко, что ли?», заберет штук пять понравившихся ей нарядов, вытряхнет мою косметичку: «Ну ты же все равно почти не красишься!» и упорхнет домой, целуя меня в щечку и передавая привет от «мамулечки». Кошачья семья, на данный момент проживающая вместе с моей мамой в соседнем городе, к себе в гости зовет меня редко. И только тогда, когда чему-то настанет полярный лис. Зовут осторожно, деликатно, под предлогом «попить чайку», а потом начнут жаловаться, мол, сломалось… И смотрят на меня жалобно-жалобно. Не смущает их и то, что в доме, вроде бы, есть мужик. Но у него настолько золотые руки, что он боится даже прикасаться к инструментам.

Я понимаю, что пора бы давно послать их всех куда подальше, выдать транспарант с надписью: «Спасение утопающих…», но … увы… Я не могу этого сделать. Не потому, что я – морально слабая и бесхребетная личность, на которой очень удобно кататься, нет. Причина совсем в другом.

Тревожно глядя вдаль, я вздрогнула, когда почувствовала, что кто-то трется об мою ногу. Огромный черный котяра наворачивал вокруг меня круги, как дети на утреннике вокруг елки.

– Брысь! – прошипела я на него.

Кот посмотрел на меня тяжелым взглядом голубых глаз, и продолжил самозабвенно натирать мои ноги, утробно мурча и требуя, чтобы я взяла его к себе домой.

Я понимаю, что мне, как одинокой женщине, полагается кот. Большой, жирный, ленивый кот. Чтобы он смотрел на меня своим суровым взглядом единственного мужика в доме, самозабвенно вылизывал пушистые бубенчики, просился погулять с первыми тающими сосульками, а потом приходил побитый, плешивый, с разодранной мордой и обессиленно

падал у порога. Дело сделано. Природа торжествует. Через полгода на меня будут смотреть из каждой подворотни точно такие же угрюмые подозрительно знакомые кошачьи моськи. А особо ушлые потомки будут предъявлять претензии в виде жалобного «Мяу!», когда я буду идти с пакетами из соседнего супермаркета. Только пусть не думают, что я собираюсь вытряхивать из пакетика «алименты» и кормить их за гаражами. Нет. Нет. Нет. Я не люблю котов, котят, котишек, котэ и прочих представителей семейства кошачьих! Так что этот котяра пусть не рассчитывает на то, что я его заведу. Мне и без него хорошо. С меня вполне хватит и одного «котенка».

– Пшел вон! – прошипела я коту, который снова самозабвенно начал наворачивать вокруг меня круги.

Да что ж такое! Где это «Шевроле»? А вот и он! Наконец-то. Машина паркуется возле моего подъезда. Я подлетаю к передней двери, дергаю ее и падаю на сиденье.

– На автовокзал! Срочно! – выпаливаю я, переводя дух. Принц без страха и упрека мчится на выручку бессовестной принцессе. В сто пятьсот первый раз.

– Я никуда не поеду! Выходите из машины! – произнес хмурый небритый водитель, убавляя громкость магнитолы.

– Что значит «не поеду»? – возмутилась я, не донеся наушник до уха.

– Не поеду! Инструкция. Вы не сказали, что с вами будет домашнее животное. Вы должны были заранее предупредить диспетчера о том, что вам нужно перевести кота! – возмутился водитель, ударяя рукой по счетчику.

– Какой кот? – удивилась я, чувствуя, как в кармане гудит от негодования мой бедный телефон, – У меня нет кота!

– На заднем сидении сидит ваш кот, – заметил водитель, кивая куда-то назад.

– Это – не мой кот! Еще раз повторяю! – возмутилась я, поворачиваясь на заднее сидение. – Да нет там никакого кота!

– Да вот же он! – возмутился водитель, поправляя зеркало. – Так, освобождайте машину, вызывайте новую и ждите. Только уточните, что вы будете с котом. И желательно клетку или сумку для перевозки возьмите! – произнес водитель. – Не хватало, чтобы он сидения порвал. Коты, они такие!

Что делать? Что делать? Я посмотрела в зеркало заднего вида. Да, действительно на сидении сидит тот самый черный кот. Я резко обернулась – никого. Спрятался, гад.

– Послушайте. Кот – не мой. Хотите – вышвырните его из машины! У меня нет кота! Не было, и быть не может! – возмутилась я, оборачиваясь на котэ. Он сидел, как ни в чем не бывало.

– Давайте я доплачу, – тихо произнесла я, – Только, пожалуйста, поехали, а? Я очень тороплюсь. С котом как-нибудь разберемся!

И тут котяра демонстративно потянулся, с явным гадливым удовольствием впиваясь когтями в обшивку сидения. Не вынесла душа таксиста. Он попытался дотянуться до кота, но тот зашипел на него.

– Так, девушка, выметайтесь отсюда! И кота своего забирайте! – заявил таксист, пытаясь отодрать кота от обшивки.

Стоило мне выйти из машины, как кот выбежал вслед за мной. Зажимая телефон в руке, я снова попыталась вызвать такси, но мне сказали, что сейчас свободных машин пока нет. Ожидайте. Время ожидания – сорок минут. Котейка тут как тут! Снова трется об мою ногу. Терся он так настойчиво, что чуть не завалил меня. Я сжимала телефон в руке, чувствуя, как он неустанно вибрирует. У меня скоро болезнь Паркинсона начнется.

– Алле! – заорала в трубку я. – Да еду я! Еду! Чего ко мне пристали? Достали уже! Была бы что? Своя машина?

Нет, ну это уже предел. Была бы у меня своя машина! У меня даже права есть. Я подумывала купить машину, но все мои деньги пошли на погашение кредита «котенка», которая в тот момент ждала второго ребенка от второго мужа. Помню – помню. Мама в ногах валялась, умоляя дать сестренке денежек, потому, как ее сильно беспокоят коллекторы из банка, а ей нельзя волноваться. Как гнусаво заметила Сова из «Винни Пуха» – «бездвоздмездно».