Принца нет. Я за него!
Шрифт:
– А это, мышка, – усмехнулся он, разворачивая меня в сторону стены и слегка впиваясь когтями в мои плечи, – твои предшественники. Прекрасные принцы.
Я посмотрела на аллею славы. Портреты красивых, молодых, мужественных мужчин на любой вкус, украшали собой целую стену. Такое чувство, что я запросила у Яндекса «самые красивые мужчины», а он вывалил мне кучу картинок. Брюнеты, блондины, рыжие, шатены. Принцы всех мастей смотрели на меня с любовью и обожанием. Их объединяло только одно – у всех принцев на голове была знакомая корона.
– И где они? – спросила
– А ты подумай, моя мышка, – когти снова слегка сжались. – Работа принца опасна и трудна… Посмотри на них внимательно… Верхний ряд пал смертью храбрых. Нижний ряд еще хуже…
– Что может быть хуже? – удивилась я, созерцая эту красоту. Вон тот блондин с зелеными глазами – просто сказка. Неужели такие бывают в природе?
– Женились! – рассмеялся когтистый брюнет, слегка сжимая меня когтями. Так, мне это не нравится.
– Хорошо, если я – принц, ты тогда кто? – спросила я, мельком бросая взгляд на кончик его хвоста.
– Я – твой крестный… – ответил брюнет, надевая мне на голову облезлую корону.
– Отец? – с ужасом поинтересовалась я, сразу представляя Дона Корлеоне, поглаживающего жирного кота холеной рукой с массивным перстнем. А вокруг него столпилась куча гангстеров с пистолетами.
– Хуже… Фей. – ответил хвостатый. Что-то явно не так я себе представляла крестных фей. Я думала, что феи – это такие милахи с крылышками, которые появляются в нужный момент, машут волшебной палочкой, и все сразу становится хорошо. Но мне что-то сейчас совсем нехорошо.
– А где твоя… ваша волшебная палочка? – вздохнула я, глядя на него, вспоминая детские мультики и страдая от мучительного когнитивного диссонанса. – И у меня есть предложение… Верни…те… меня обратно…
– Вертел я твое предложение на волшебной палочке, – лениво ответил крестный, сладко потягиваясь. – Я ответил сразу на два вопроса?
Глава вторая. Только песня совсем не о том, как не ладила Юля с котом!
Глава вторая. Только песня совсем не о том, как не ладила Юля с котом!
Если бы в моей жизни вдруг появился кот, то это был бы пушистый перс по имени Ксеркс. Персидский царь, думаю, претензий бы не имел, а котишка – тем более. Соседи ласково называли бы его Ксероксом. «Юля! Твой Ксерокс опять «наксерил» у нас под дверью!» – высказывали бы мне на каждом собрании жильцов. Зато владельцы соседских кошек предъявляли бы мне пушистые «ксерокопии». И так каждую весну.
Я снова украдкой посмотрела на крестного. Фей критично осмотрел мрачный и крайне запущенный зал со свисающей с потолка паутиной, потом бросил взгляд на меня и криво усмехнулся. Его хвост медленно поднялся, поправил один из висящих портретов, а потом снова лег на пол, ритмично подергивая кончиком.
Под портретами расположилась стеклянная и пыльная витрина, в которой лежала куртка, смахивающая на удлинённый мундир с золотыми шнурами, белые облегающие штаны и черные высокие сапоги-ботфорты. К костюму принца прилагался короткий белый плащ. Добро пожаловать на детский утренник!
– Переодевайся,
– А вас не смущает, что я … хм… девушка? – поинтересовалась я, глядя на кончик его хвоста, которым он постукивал по полу. – Какой я нафиг принц? Это – шутка? Пошутили и хватит!
– А с чего меня это должно смущать? – холодно усмехнулся Фей, снова наминая своими когтистыми руками мои бедные плечи. – Меня это даже радует. Жениться на принцессах не придется. Ты у нас – правильная мышка, и принцессы тебя интересовать не должны. Думаю, что скоро мышка сама все поймет.
Я почувствовала, как его когти снова слегка впились в мои плечи. Я все понимаю, но мне неприятно! Фиг с ним, когда это делают маленькие лапки маленького кошастика. Ему простительно. Но когда это делают большие мужские руки с длинными когтями, это действительно напрягает.
– А у принца большое королевство? – тоскливо поинтересовалась я, прикидывая масштабы правления и пытаясь убрать руки крестного с моих плеч. Ага, сейчас. Держи карман шире! Что это за привычка «наминать» меня когтями? Что это вообще означает? Я в кошачьих повадках не сильна и массаж с глубоким проникновением .... когтей не заказывала.
– У тебя есть только замок, корона, меч, конь, – крестный сладко вздохнул, наклонившись к моему уху, – и я.
Судя по его сладкому «я», кот – это самое дорогое и ценное, что у меня есть. «Я!» И морда полная блаженства от осознанья совершенства.
– А можно так не делать! – возмутилась я, чувствуя, как когти, раз за разом слегка впиваются в мои плечи. – Мне, между прочим, больно!
– Я так успокаиваюсь. Не каждый день получаешь ботинком по.... – я почувствовала, как когти сжались сильнее. Кончик хвоста ритмично шевелился на полу. У меня сегодня тоже очень плохое настроение, и мне тоже очень захотелось успокоиться. Одно движение моей ноги и когти моментально сжались на моих плечах. Я стиснула зубы от боли, едва сдерживая слезы. Потом когти резко разжались. На моих плечах лежали обычные человеческие руки. Без когтей.
– Мне тоже не помешало бы успокоиться, – усмехнулась я, убирая ногу с кончика его хвоста. И тут я почувствовала, как меня что-то душит. Длинный черный хвост, только что душевненько отдавленный ботинком, обвился вокруг моей шеи и слегка сжал ее.
– Я не расслышал «успокоиться» или «упокоиться»? – донесся до меня вкрадчивый голос. – Подурачились и хватит. Переодевайся, мышка. Нам предстоит много работы.
– А можно я в джинсах и футболке? – саркастически поинтересовалась я, снова поглядывая на кончик его хвоста. – Какая разница, в чем мир спасать? И вообще, какого черта? Я вообще не собираюсь никого спасать! Пусть спасают себя сами! Хватит! Я всю жизнь кого-то спасаю! Верни меня домой, чучело-мяучело! У меня сестра на вокзале стоит! Ты пошутил, я посмеялась. Прости, пожалуйста, за то, что я тебя пнула. Каюсь, соболезную, сочувствую, но дуть на волшебную палочку категорически отказываюсь. Можешь даже ее не доставать.