Принцесса Америки
Шрифт:
Ее личный охранник, Коннор, что стоял за дверью рядом с офицером охраны короля, поднял взгляд. Оба мужчины входили в гвардию Ревера, элитный офицерский корпус из военных, посвятивших свою жизнь служению Короне.
– Беатрис, не могла бы ты задержаться на минуту? – спросил отец.
Беатрис, которая уже собиралась последовать за другими членами Кабинета в коридор, замерла.
– Конечно.
Ее отец снова сел, и она последовала его примеру.
– Еще раз спасибо за помощь с кандидатами, – сказал он.
Оба посмотрели на лежавший перед ним список имен в алфавитном
Беатрис улыбнулась.
– Я рада, что ты их одобрил.
Завтра во дворце намечался ежегодный праздничный прием, Бал королевы, названный так потому, что на самом первом рождественском балу именно королева Марта призвала Георга I пожаловать дворянство десяткам американцев, которые помогли делу революции. Традиция сохранилась по сей день. Каждый год король посвящал несколько своих подданных в рыцари за их службу стране, тем самым делая их лордами или леди. На этот раз отец впервые позволил Беатрис предложить кандидатов.
Не успела она поинтересоваться, чего же он хочет, как в дверь постучали. В зал вошла мама Беатрис, и король выдохнул с явным облегчением.
Королева Аделаида происходила из благородного семейства. До брака с королем ей предстояло унаследовать герцогство Канаверальское и герцогство Саваннское. В народе ее прозывали «дважды герцогиней».
Аделаида выросла в Атланте и никогда не теряла свой неповторимый южный шарм. До сих пор каждый ее жест был невыразимо элегантным: легкий поклон, с которым она улыбнулась дочери, поворот запястья, когда устроилась в ореховом кресле справа от Беатрис. Карамельные искорки поблескивали в густых каштановых волосах королевы, которые она каждое утро завивала на горячие бигуди и подхватывала ободком.
Сидя вот так, между родителями, Беатрис невольно ощутила, что попала в засаду.
– Привет, мам, – слегка озадаченно поздоровалась она. Королева обычно не являлась на обсуждение государственных дел.
– Беатрис, мы с мамой хотели поговорить о твоем будущем, – начал король.
Принцесса смущенно моргнула. Она всегда думала о будущем.
– На более личном уровне, – пояснила мама. – Нам интересно, есть ли сейчас в твоей жизни кто-то… особенный?
Беатрис опешила. Она ожидала, что этот разговор рано или поздно состоится, и сделала все возможное, чтобы мысленно к нему подготовиться. Просто не предполагала, что он случится так скоро.
– Нет, нет, – заверила она их. Родители рассеянно кивнули; оба знали, что дочь ни с кем не встречается. Вся страна это знала.
Король прочистил горло.
– Мы надеялись, что, возможно, ты начнешь подыскивать себе партнера. Человека, с которым захочешь провести всю жизнь.
Его слова эхом разнеслись по Звездному залу.
У Беатрис почти не было опыта в отношениях – не то чтобы всевозможные иностранные принцы не предпринимали попыток ее очаровать. Единственным, кто дошел до второго свидания, был принц Николай Греческий. Его родители отправили юношу в Гарвард, по обмену, на один семестр, явно надеясь, что он и американская принцесса потеряют голову друг от друга. Беатрис недолго встречалась с ним, чтобы угодить семьям, но ничего из этого не вышло, хотя Николай, пусть и младший
Беатрис всегда знала, что не может встречаться с кем угодно, не может даже целоваться с кем угодно, как все прочие девушки в колледже. В конце концов, кому хочется видеть, как будущая королева тайком возвращается домой после вечеринки.
Нет, наследнице трона безопасней вовсе не иметь личной жизни, чтобы прессе не в чем было копаться: никаких обременений, никаких бывших, которые могли бы выложить интимные секреты в мемуарах. Отношения Беатрис не имели права на взлеты и падения. Стоит ей официально с кем-то сойтись, и картинка должна оставаться безупречной: пара счастлива, стабильна и предана друг другу.
Более чем достаточно, чтобы почти полностью отбить желание с кем-либо встречаться.
Годами пресса превозносила Беатрис за бережное отношение к своей репутации. Но с тех пор, как в июне ей исполнился двадцать один, репортеры сменили тон. Вместо «преданной» и «добродетельной» ее стали называть «одинокой» и «жалкой» – или, того хуже, «фригидной». Если принцесса ни с кем не встречается, жаловались они, как она собирается выйти замуж и приступить к важнейшей обязанности – рождению следующего наследника престола?
– А мне не рановато об этом беспокоиться? – спросила Беатрис, радуясь, что голос звучит спокойно. С другой стороны, она давным-давно научилась прятать чувства на публике.
– Мы с отцом поженились в твоем возрасте. А на следующий год я уже родила тебя, – напомнила королева. Поистине пугающая перспектива.
– Но это же было двадцать лет назад! – запротестовала Беатрис. – Никто не ждет, что я… в смысле, теперь все иначе.
– Мы и не говорим, чтобы ты прямо завтра бежала под венец. Лишь просим начать думать о браке. Решение предстоит непростое, и мы хотим помочь.
– Помочь?
– Есть несколько молодых людей, с которыми мы бы хотели тебя познакомить. Они все приглашены на завтрашний бал.
Королева открыла свою зернистой кожи сумочку, вытащила папку с разноцветными пластиковыми ярлычками и протянула дочери. На каждом ярлычке значилось имя. Лорд Хосе Рамирес, будущий герцог Техасский. Лорд Маршалл Дэвис, будущий герцог Оранжский. Лорд Теодор Итон, будущий герцог Бостонский.
– Пытаетесь меня пристроить?
– Просто предлагаем варианты. Хотим познакомить тебя с молодыми людьми, которые могут составить хорошую партию.
Беатрис автоматически пролистала страницы. Они были заполнены данными: семейные древа, фотографии, отчеты об успеваемости, даже рост и вес парней.
– Вы что, задействовали службу безопасности, чтобы получить все это?
– Что? Нет. – Казалось, короля потрясло само предположение, что он мог злоупотребить своими привилегиями в АНБ. – Юноши и их семьи сами добровольно предоставили информацию. Они знают, на что соглашаются.
– То есть вы уже с ними говорили, – неживым голосом подытожила Беатрис. – А завтра вечером, на Балу королевы, я должна буду провести интервью с каждым из этих… потенциальных мужей?