Принцесса без короны. Неправильный отбор

Петровичева Лариса

Господин Бундо обвел улыбающихся первокурсников оценивающим взглядом и раздал им маленькие орешки. Когда орешки были съедены, преподаватель сообщил:

— Запомните навсегда: к зелью легкого парения стоит прибегать только в исключительных случаях! У мага может появиться соблазн пить его при малейшей проблеме. Но зелье, которое пьют чаще, чем раз в год, вызывает отек мозга.

Петер нахмурился.

— И когда же его варят? — спросил он. — И для кого?

— Например, для матери, потерявшей единственное дитя, — ответил господин

Бундо. — Для девушки, которую обесчестил мерзавец. Для старика, которого сыновья выгнали на улицу. Это зелье не для пустяков вроде сломанного ноготка или обиды на родителей, которые не взяли на прогулку.

— А орешки зачем, господин Бундо? — спросил Гровир.

— Чтобы не позволить вам злоупотреблять, — ответил преподаватель. — Захотите выпить еще стаканчик — и у вас начнется неукротимая рвота. Приятного мало, честно говоря. Запомните, порядок именно такой: неутешное горе, зелье легкого парения, орешек.

Когда первокурсники покинули кабинет — следующим уроком была история магии, которую вела госпожа Эмилия — Дайна подошла к господину Бундо, и он поинтересовался:

— Недавняя, но сильная любовь? От которой болит сердце?

Дайна кивнула. Да, все верно. Что тут еще скажешь? Принимая предложение Валентина, она и подумать не могла, что все кончится именно вот так, что любовь вырастет из благодарности и страсти. Та ночь оказалась тонкой иглой, которая намертво пришила друг к другу таких разных и одинаково несчастных людей.

— Надо перетерпеть, дитя мое. Надо взять себя в руки и перетерпеть, — с искренним, почти отцовским сочувствием произнес господин Бундо. — Вы разговаривали с предметом вашей любви?

— Да, — откликнулась Дайна. Это сочувствие сделало ее такой слабой и мягкой, что она с трудом сдерживала слезы. — Мы не можем быть вместе. Ему тоже тяжело… Он сказал, что нам лучше не оставаться наедине и не травить друг друга.

Слезы все-таки побежали по щекам. Господин Бундо протянул Дайне бумажную салфетку и быстро принялся смешивать какое-то зелье: пузырьки и склянки с разноцветным содержимым мелькали в его руках быстрее шариков, которые подбрасывает жонглер.

— Вот, выпейте, — он поднес Дайне серебряный стаканчик, от которого пронзительно пахло апельсином.

— Это оно? — спросила Дайна с надеждой. — Средство, убивающее любовь?

— Нет, — мягко улыбнулся господин Бундо. — Просто успокоительное. Пейте, пейте!

Дайна сделала глоток, и та буря, которая грохотала в ней, улеглась. Она смахнула слезы со щек и спросила:

— А зелье, убивающее любовь?

— Видите ли, — сказал господин Бундо с грустной улыбкой. — Мне двести пятьдесят три года. Когда мне было девятнадцать, как и вам, я тоже влюбился и тоже не мог быть вместе с любимой. И я выпил то зелье, о котором вы так настойчиво просите. Потому что это было слишком больно, жить с той любовью.

Дайне вдруг стало страшно — так, что даже в животе заныло.

— А потом? — спросила она.

— Зелье подействовало, —

откликнулся господин Бундо. — И вот уже двести тридцать четыре года я живу без любви. Оно всегда дает результат, забирает любовь. Оно очень простое, в общем-то, любой может смешать. Но примете его — и любовь никогда больше не прорастет в вашем сердце. Как по мне, это прыжок в пасть льва, чтобы спастись от медведя.

Дайна присела на край парты — ноги подкосились.

— Ну вот, — удовлетворенно произнес господин Бундо. — Вы все прекрасно понимаете.

— Что же мне делать… — растерянно прошептала Дайна.

— Любить, — решительно ответил преподаватель. — И пусть он любит вас. Любовь это ведь не стремление присвоить человека. Это искреннее желание счастья тому, кого ты любишь.

— Да, — кивнула Дайна. — Он говорил об этом.

— Допейте, — господин Бундо кивнул на стаканчик зелья, который Дайна так и держала в руке. — И поверьте, скоро вам будет легче. Как только вы почувствуете, что любовь — это радость, а не чувство собственности, то вам сразу же станет спокойнее.

— Правда станет? — с надеждой спросила Дайна. Господин Бундо уверенно кивнул.

— Правда, поверьте специалисту. Вы ведь прошли на отбор невест?

Сама мысль об отборе для принца Эжена сейчас казалась Дайне кощунственной. А ведь она будет в нем участвовать, проходить этап за этапом… Может быть, Валентин попросил ее об этом потому, что хотел, чтобы она отвлеклась и обо всем забыла? Маги быстро влюбляются и сильно любят, но, возможно, они и остывают так же быстро?

Может, и она остынет, участвуя в отборе?

— Да, — кивнула Дайна. — Сегодня в полдень будет объявлено задание первого этапа.

— Тогда желаю вам сил, — произнес преподаватель. — Все будет хорошо.

Дайна поблагодарила его и, выйдя в коридор, побрела в сторону лестницы. Мимо прошел Кристиан — осторожно нес в руках маленький ящик, оплетенный металлическими полосами. Пробежали второкурсники — должно быть, опаздывали на урок.

Дайне казалось, что все это происходит во сне.

Она надеялась, что сможет проснуться — и никак не могла.

***

День прошел как и полагается, в праведных трудах.

Валентин даже не успел пообедать с Эженом. Брат вроде бы не обиделся — заглянув в кабинет, он увидел, как Валентин тонет в бумагах из министерства, банковских сводках и хозяйственных отчетах — но было ясно, что ему хотелось бы побыть с младшим после тех лет, что они провели в разлуке.

После похорон Валентин уехал. В тот момент он и сам не знал, куда направляет коня — лишь бы подальше от Саалии, от облетевшего черного леса, звонкого лая собак, кровавой клюквы на траве. Подальше от отца с его неловким сочувствием и тяжестью вины на плечах, подальше от самого себя. Он скитался чуть больше года: когда над Саалией закружились снежинки первой метели, Валентин вернулся — могущественным магом, чье лицо было скрыто маской.