Принцесса Дюны
Шрифт:
– Однажды я тебя удивлю. Но ты права. Я человек прямой, у меня не хватает терпения для пустых светских разговоров.
Ирулан усмехнулась:
– После всей этой утомительной придворной трескотни мне скорее нравится, что вы не тратите мое время впустую.
– Меня заботит не то, нравится тебе или нет. – Какое-то мгновение Мохайем сохраняла каменное выражение лица, затем оно смягчилось. – Скорее, я пришла напомнить тебе о твоих обязательствах перед Бинэ Гессерит. – Она понизила голос, будто опасаясь подслушивающих устройств. –
Зеленые глаза Ирулан вспыхнули скорее тревогой, чем предвкушением:
– Это решение в конечном счете принимать мне.
– В какой-то степени верно, но если ты предварительно не согласуешь это с нами, у тебя не будет права делать выбор.
Ирулан обреченно вздохнула:
– К тому времени я выйду замуж за какого-нибудь лорда. Многие решения в моей жизни – возможно, даже большая их часть – приняты не мной, по политическим причинам, не имеющим ко мне отношения.
– И к Сестринству тоже, – подчеркнула преподобная мать. – Возможно, ты чувствуешь себя пешкой, но у нас есть возможность наклонить доску так, чтобы ты двигалась туда, куда нам надо.
Ирулан казалась расстроенной:
– Быть пешкой в руках Сестринства – тоже ничего хорошего.
– Но ты часть Сестринства, дитя мое. Всегда помни об этом. – Голос Мохайем посуровел: – Я наблюдала за тобой, и в последнее время ты, похоже, отвлекаешься от своих обязательств перед Школой Матерей. Ты неделями не подаешь отчетов и редко надеваешь нашу официальную мантию или символику, призванную напоминать придворным о твоих связях с Сестринством.
Откинув голову, Ирулан произнесла:
– Я – дочь Императора, принцесса крови! Это роль более официальная и яркая, требующая определенных действий и внешнего вида. Но я прекрасно помню, что также связана с Сестринством.
Мохайем внимательно посмотрела на нее, взвешивая слова:
– Мне самой знакомо, каково это – раздвоение чувства долга, но Сестринство всегда должно стоять на первом месте, независимо от других твоих обязанностей.
Пушистые ивы шелестели над их головами. Глаза Ирулан гневно сверкнули, она повернулась к преподобной матери:
– При всем уважении, что я такого сделала, чтобы заслужить порицание? Разве я давала повод усомниться в моей преданности Бинэ Гессерит?
Мохайем решила, что лучше сказать прямо:
– Ты проводишь чересчур много времени со своим отцом и слишком сильно стремишься ему угодить. Постоянно ищешь его одобрения.
Лицо принцессы недоверчиво вытянулось:
– Слишком много времени провожу с отцом? Вы говорите серьезно?
– Да. – Мохайем села на скамейку под деревом, в то время как возмущенная Ирулан осталась стоять.
Принцесса помолчала секунду, очевидно,
– Я разрываюсь между всеми обязанностями – они тянут меня в разные стороны! Политический долг, сбор информации для Сестринства, поддержание авторитета Дома Коррино, а ведь еще необходимо думать и о будущем браке – присматривать наиболее выгодную партию.
– Сестринство должно принять участие в выборе мужа для тебя, – холодно произнесла Мохайем. – Мы изучим родословные кандидатов и сопоставим с нашим селекционным индексом.
Лицо Ирулан потемнело, но она взяла себя в руки и закрыла глаза – по-видимому, применяя успокаивающие приемы.
– Каждый день, каждую минуту я пытаюсь уделять равное внимание своим обязанностям сестры и обязанностям перед отцом и Империей! Естественно, иногда я могу сосредотачиваться на чем-то больше, на чем-то меньше. Взгляните на мое поведение за долгое время, и вы поймете, что баланс соблюдается.
– Возможно, если смотреть со стороны, то соблюдается. Но твоя преданность Сестринству должна быть абсолютной.
– Я так же верна Сестринству, как и вы.
– Это веские слова, близкие к дерзости. – Суровость Мохайем сменилась мягкой улыбкой. – Впрочем, ты хорошо сказала – надо проанализировать твое поведение в долгосрочном плане. Возможно, мне не придется посылать тревожный сигнал в Школу Матерей. На этот раз.
С дворцового крыльца Уэнсиция видела приближающуюся Ирулан. Рядом шагала преподобная мать – чуть пониже ростом. Они беседовали вполголоса, будто заговорщицы. Вскоре Мохайем оставила принцессу, свернув на другую дорожку, во внутренний двор, а Ирулан с дежурной улыбкой направилась к каменным ступеням, где стояла Уэнсиция.
– Что-то у этой старой ведьмы недовольный вид, – заметила та. – Очередное домашнее задание от Сестринства?
– Преподобная мать Мохайем никогда не выглядит довольной, – ответила Ирулан. – И кстати, я давно закончила обучение в школе.
Ирулан пыталась пройти мимо, но Уэнсиция увязалась следом:
– Тебе известно, что я интересуюсь Имперской армией. Я кое-что выяснила о твоем якобы женихе, изучила его послужной список. Хочешь узнать, что я поняла?
Удивленная Ирулан с пробудившимся интересом взглянула на младшую сестру:
– Я тоже смотрела его послужной список.
С раздражением в голосе Уэнсиция продолжала:
– Несмотря на скромное происхождение, Зенха весьма впечатляющая личность. У него есть шанс сделать блестящую карьеру, и необходимое для этого честолюбие – если ему дадут возможность себя проявить.
– Наверное, ты права. – Остановившись, Ирулан окинула взглядом огромный дворец, возвышающийся над ними. – Но ты зря интересуешься. Капитан Зенха и я никогда не поженимся.
– Он тебе не подходит? – Уэнсиция увидела ответ в глазах сестры – там мелькнуло сожаление.