Принцесса где-то там

Мусаниф Сергей Сергеевич

Но Реджи был чуть выше среднего, лет тридцати, худощав, носил джинсы, кедики, твидовый пиджак с кожаными заплатками на локтях. Под пиджаком оказалась черная футболка с надписью «универсальный транквилизатор», почему-то набранной готический шрифтом. Единственная татуировка (из видимых) красовалась на правом предплечье, и это была просто какая-то неизвестная мне скандинавская руна. Весь свой арсенал он, видимо, прятал в довольно тощем на вид кожаном портфеле, и в целом Реджи смотрелся, как преподаватель из колледжа, а не бесстрашный

воин, готовый в любой момент сразиться хоть с вурдалаком, хоть с оборотнем.

Образ ботаника завершали очки в стильной стальной оправе.

Наверное, это какой-то их криминалист, типа нашего Алана.

– Привет, – сказал он, заходя на кухню. – У вас там не заперто.

– Это потому что мы тебя ждали, – сказал Кларк. – Знакомитесь. Проф, это Боб. Боб, это Проф.

– Вообще-то, меня зовут Реджинальд, – я протянула ему руку для пожатия, но он ловко перевернул мою ладонь и склонился для поцелуя. Довольно старомодный жест, но не скажу, что неприятный. – Реджи. А Проф – это мой позывной.

– От «профессионала»? – поинтересовалась я.

– От «профессора», – сказал он. – Еще пару лет назад я преподавал в колледже.

– Что именно?

– Литературу.

– Любопытный карьерный зигзаг, – сказала я.

Он ухмыльнулся.

– Если вы думаете, что это история о человеке, который начитался героических эпосов и решил почувствовать себя их героем, сражая силы зла налево и направо, то черта с два вы угадали, – сказал он. – Это совсем не такая история.

– Но ты же мне ее расскажешь? – поинтересовалась я.

– Конечно, – сказал он. – Обязательно, но не прямо сейчас, потому что я, друзья мои, немного спешу, мне еще собеседование с одним типом надо провести на предмет, соответствует ли его образ не-жизни запрошенной лицензии. Так что давайте сначала к делу, а истории будем рассказывать потом. Где, так сказать, объект?

– В гостиной, – сказал Кларк.

– Переместимся же туда.

Мы переместились туда. Кларк снова занял наблюдательную позицию в кресле, я уселась на подоконнике, но на этот раз без книги и чая. Реджи достал из портфеля пробирку и мерную ложечку, набрал немного праха, а потом капнул в пробирку реактивом их флакончика, на котором были нарисованы череп и кости.

Впрочем, на всех его флакончиках были нарисованы череп и кости. Мне кажется, его это просто забавляло.

Он потряс пробирку, перемешивая ингредиенты, а потом поставил ее в специальный держатель для пробирок (черт знает, как он называется) и поместил на журнальный стол.

– Нужна примерно минута, – сказал он.

Жидкость в пробирке была мутно-серая, и изредка там что-то побулькивало.

– Пока мы сидим и ждем, – сказал Реджи. – Это вы разделили материал на две доли?

– Нет, – сказала я. – Когда я пришла, оно уже так было.

– Ваша квартира?

– Арендованная.

– Но живете вы?

– Да.

– Вы

можете предположить, почему он наведался именно к вам? Вы имели какие-то контакты с миром нежити раньше?

– С одним из них я раньше вместе училась в школе, – сказала я. – Ну, и небольшой клан, откуда он происходил, жил в нашем городке.

– Попытка ассимиляции? И как все было?

– Вполне нормально, пока один из них не выпил мою одноклассницу.

– Последствия?

– Она умерла.

– А для них?

– У него была действительная лицензия.

– Лицензия на убийство, – сказал Реджи. – Как же это омерзительно. И ведь мы еще называем себя цивилизованным обществом.

– Считается, что не-жизни тоже имеют значение, – сказал Кларк. – Что у них тоже есть права, и эти их права должны быть соблюдены.

– На самом деле, у них нет физиологической необходимости убивать людей, – сказал Реджи. – Они могут пить кровь животных, хотя это наверняка оскорбит зоозащитников. В конце концов, есть же банки донорской крови, и они вполне могут покупать ее у добровольных жертвователей, благо, экономическая ситуация сейчас не ахти, и там вечно очередь стоит.

– Они считают себя высшими хищниками, – сообщил Кларк. – А хищник должен охотиться.

– Это одно из самых распространенных оправданий, – сказал Реджи. – Мы – прирожденные убийцы, такова наша природа, мы ничего не можем с этим поделать. На самом деле, просто не хотят.

Жидкость в пробирке забурлила и окрасилась в багровый цвет.

– Так и есть, – сказал Реджи. – Окончательно дохлый вампир. Э… я надеюсь, он не был никому из вас близком другом, и я сейчас не оскорбил чьих-то чувств.

Кларк пожал плечами. Я прислушалась к своим внутренним ощущениям и не обнаружила там ни капли сожаления.

– Не оскорбил, – заверила я Реджи. – Окончательно покойный не был нравственным человеком. Если это, конечно, он, а не какой-нибудь залетный кровосос, решивший рассыпаться в прах у меня на коврике.

– Кстати, об этом, – сказал Кларк. – Проф, а можно как-то установить его личность? Ведь, насколько мне известно, все параметры зарегистрированных вампиров хранятся в одной базе данных, чтобы можно было отслеживать их действия и перемещения по стране. Или по праху уже ничего невозможно опознать?

– Возможно, – сказал Реджи. – Но если все происходит не в рамках официального расследования… у вас тут официальное расследование?

– Пока нет, – сказал Кларк.

– Тогда я должен заметить, что это охренительно платная процедура, – сказал Реджи. – Экспресс-анализ, что я уже провел, это копейки, черт с ним. Но обращение к общей базе я из своей зарплаты не потяну. Ты же знаешь, Джон, у меня четверо сестер и больная мать, и я единственный в этой семье, кто может оплачивать счета…

– Я заплачу, – сказали мы с Кларком одновременно.