Принцесса Гита

Забигайло Александр Олегович

XCIII.С грустью Эдит отправлялась обратно, опять ей с отцом родным расставаться , а может статься прощаться пришлось навсегда безвозвратно. Но мысли дурные Эдит прогоняла, она уже взрослою женщиной стала, не мало и в жизни своей повидала, умела управить своим настроеньем, унять и печаль, и любое волненье. Бывало так раньше и ныне, что вдруг нападало унынье, и думалось - где-то вот там далеко, есть место где дивно и верно легко, средь ветра и шума зеленой листвы, царит там покой на лесном берегу, там вволю и я надышаться смогу , в тиши отдохну от пустой я молвы, и пусть та молва обо мне говорит. Но только теперь осознала Эдит - того дороже места нет, где выросла ты с детских лет. А впереди ее уже встречали иные радости и новые печали.

XCIV.Дорога теперь пролегала в Уинчестер мимо

полей и церквей, ехали дружно, пели песни, вместе с охраной своей. В походе к попутчикам привыкаешь, простая жизнь такова, когда из котла одного хлебаешь, тут не нужны и слова. Путь обратно бывает короче, домой возвращаться приятно, пришпоривая коня, в дороге прошло лишь четыре погожих и теплых британских дня, вечером, когда тишина вокруг как в пустыне, лишь изредка нарушаемая лаем собак замок Уинчестера предстал пред ними. Пламенники на башнях горели, вечерний гоня полумрак. Свершилось паломничество к родным пенатам , но жизненный путь у Эдит один, в замок вернувшись , жить неосвященным конкубинатом, и Гарольд - её господин. Ночами грустила в спальне Эдит, думая часто о том, что не женой законной привел её лорд в этот богатый дом, картины прошлого сменяли думы о приходящих днях - ты по дворцу сегодня ходишь в золоте и перстнях, а только пойди, узнай наперед - в каких тебе ещё побывать западнях. Бывало, в церкви казалось Эдит, что смотрят ей вслед с укором, когда стоит она мессу, да пусть народ про неё говорит, привыкла она к разговорам, но дочь её ныне принцесса.

XCV.Меж тем как Эдит опять вспоминала с детства любимый дол, Гарольд по прежнему метил на английский престол. Время шло. Уэссексы сплотившись у монаршего трона, взяли почти всю власть, и кто-то едва ли мог сомневаться, что Гарольда ждет корона. Но только была у лорда одна печальная в жизни забота, как из лап Вильгельма Нормандского вырвать брата Вулфнота. Кто знает сколько слез пролила мать их - старая Гита, хоть никогда не видел никто что горем она убита,но твердо просила сына о том, и не один раз , и просьбы ее звучали порой как королевский приказ, что надо Вулфнота вызволить непременно и как можно быстрей из ненавистного плена. Не раз говорила Гарольду Гита - его и Вулфнота мать, что надо ему отправляться к Вильгельму и выкуп тому отдать. И Гарольд вняв материнской заботе, ведь метил он в короли, чтобы решить вопрос о Вулфноте велел снаряжать корабли.

XCVI.И вот ,Саутгемптон покинув, два когга и быстрый снеккар по утру отправились к югу, на коггах был ценный товар. Уэссекс решил, что лишь злато не выкупит брата их плена, что надо подарки Вильгельму на борт загрузить непременно. На веслах покинули берег, и лишь удалился причал , как с запада ветер поднялся и с каждой минутой крепчал. Суда относило к востоку, и шкиперы сняв паруса гребцов посадили на весла и те уж гребли три часа. Как вдруг облака побежали по небу безликой толпой, и слились и стали огромной тучей на весь небосклон одной. А ветер, крутясь в такелаже сменил направленье и вот, море флотилию нашу на берег нормандский несет. Вздымаются, пенятся волны , их истово гонит на юг, дождь , гром ,и так злобно скрежещет не смазанный жиром вертлюг. Нелегким и очень опасным Уэссексу выдался путь. Кораблик , на волны взбираясь, пытается не утонуть. Гребцы налегают на весла, их кормчий привязан к рулю. Но нет, их на берег выносит, и не спастись кораблю.

XCVII.Спасенье одно лишь в той буре - на берег направить свой когг, корабль моряки повернули, их силы совсем покидали, и кто-то грести уж не мог. А что им еще оставалось?! Кто злую волну усмирит? Теперь лишь надежда на парус. А парус срывается с мачты, и волны ломают бушприт. Вот берег все ближе и ближе, неужто пойти всем на дно!? Но когг покатился по пляжу с огромной зеленой волной... Спастись удалось мореходам, хоть дыры в обоих бортах, не видно второго им когга, снеккар потерялся в волнах... Пытаясь согреться средь ночи костер моряки распалили, людей всех осталось двенадцать, и семеро ранены были. Из судна достали поклажу, и кое- какой инструмент, и от дождя смастерили из парусины тент. И так на пригорке над морем, у края нормандской земли все кто остался, в сборе бессонную ночь провели.

XCIII.А утром, с рассветом туманным

увидели путники вдруг, к ним едет огромная свита в сопровождении слуг, хотя это больше похоже на грозный военный отряд, там рота нормандской пехоты и рыцари конные в ряд , такую военную силу едва ли не примешь всерьез, в хвосте же военной колонны располагался обоз. За ночь, ухитрившись, похоже норманны успели собрать , такую, пусть малую все же, но боеспособную рать. От армии маленькой этой отъехали парламентеры и к потерпевшим крушенье подъехали для разговора. К ним Гарольд навстречу поднялся, но толк в пересудах ли был? Решительный ультиматум им граф Де Понтье предъявил, он был в графстве том господин. Поскольку в неравном сражении погибли бы все как один, Гарольд на плен согласился - а что там потом, поглядим.

XCIX.Норманны привычным порядком забрали мечи у пленных,и не налагая оковы взяли с них честное слово , что те бежать не желали иль навредить украдкой, и в замок ехать готовы. Куда же бежать на чужбине, и где беглецу тут укрыться, пленные сели в повозки от ветра попрятали лица. У Лорда была лишь досада , когда он увидел вдруг - четыре нормандских солдата подарки Вильгельму и деньги тому в сундучке, отдельно на воз погрузили, отправили груз куда-то в сопровождении слуг. Корабль, обдуваемый ветром, остался лежать на песке. Так Гарольд, и шут его Сейвик , команда их корабля в тот день оказались в неволе - в коварном нормандском плену, но слава Святому Дунстану, они не пошли ко дну. Кто-то из рыцарей старших дал отмашку рукой, и двинулись колонной пленники и конвой. Вот так переменчиво счастье, ты Лорд и почти что Король, стать можешь пленником графа, такое бывает порой.

C.Меж тем сам Вильгельм Нормандский в своей столице - в Байе ждал Гарольда ,но не дождавшись, все разузнать повелел. И не прошло и суток, с тех пор как саксонский когг, был вынесен ветром на берег, Вильгельм все узнать уже мог. Ему доложили слуги, что Гарольд с людьми в Понтье, что в плен их взять под охрану, сам Ги Де Понтье велел. Немедленно Герцог Нормандский отправил в Понтье гонцов, и приказал переправить в Байе Гарольда и всю его свиту включая даже гребцов. Ги де Понтье не решился перечить тут сюзерену, ибо отказ мог быть сочтен за обман и дерзостную измену. Только у хитрого Графа Понтье был свой расчет на закон -, золото отдавать Вильгельму, как раз не обязан был он. И вскоре, покрыв три десятка долгих французских лье, конвой доставил пленённых в герцогский замок в Байе.

CI.Бесспорно, кораблекрушенье влекло волну неудач ,вот так порой проведенье нас осрамит хоть плач. Но и сдаваться Гарольд совсем не хотел, надо ему выбираться из плена Вильгельма в Байе. Вильгельм же решил что фортуна к нему повернулась вдруг ликом, и быть ему больше чем ныне владетельным и великим - он метил на трон Английский, и надо сказать на то имел он законное право, и силу имел при том. Норманнов прекрасное войско не раз доказало в бою, свои и хитрость , и стойкость, и мощь боевую свою. Но должен Вильгельм заручится согласием того, кто сам на английский престол претендует, волю сломить его. Но разве так просто сломаешь Уэссекса самого! Хоть по вине обстоятельств Гарольд попал впросак, но его не обманешь, не проведешь просто так. Но простоваты саксы - наивны, ни дать не взять, норманнам же хитрым коварства вовсе не занимать.

CII.Пленников в замке держали по ночам взаперти, днём же во двор пускали , хочешь - до самой ночи время там проводи. Гарольд и люди из свиты редко из замковых стен выходили, да и то сказать, ведь семеро ранены были. А Сейвик сидел под стеною весь почти светлый день, до той поры пока двор замка не покрывала тень. Сейвик был сиротою и вырос в монастыре, монахи его учили грамоте , немного латыни, и на волынке игре. Каждый день спозаранку, шут завтрак свой съест и вот, сидит под стенами замка, и песню вдруг запоет.
– Вокруг наш замок окружен высокими стенами, А за воротами донжон - не проходим врагами. Но с неких пор, но с неких пор попал в ловушку наш сеньор ,- Упал его печальный взгляд по утру спозаранку на юную пейзанку. И взят наш замок без осад... - Горланит что было мочи, а то и пустится в пляс, нормандская стража бывает и та захохочет, хотя у страже и пленных стеречь - таков строгий приказ.