Принцесса и маг зимы, или Переписать судьбу
Шрифт:
Я смотрела на кошку и видела, как она преображается, её шерсть становится гуще и шелковистее, и даже выражение глаз меняется. Даре вновь было два года! Я знала, что пара капель эликсира, согласно уговору отца с альгахри Ниарвеном, достанется моей маме, и седые прядки исчезнут из её золотисто-каштановых волос. Действие эликсира на фей сильнее, и мама получит шанс состариться и умереть в одно время с отцом, а не гораздо раньше.
Ещё по три капли, а значит, по сто пятьдесят лет жизни получат тётя Роника и Дэйн. Когда-то она была человеком, и, совершив
Не знала я лишь одного: когда отец утаит немного эликсира, и сумею ли я этому помешать. Ведь — как он сказал? — всё должно быть по справедливости. А значит, без обмана и секретов.
VI
Мне опять снился сон, и на сей раз в нём не было ни Яра, ни уютного дома с морозным пейзажем за окном. Вокруг царил туман — клочьями поднимался с каменного пола, белёсыми щупальцами тянулся со стен. И через этот туман я слышала голоса, принадлежавшие родителям.
— Мой милый друг, если эксперимент не удастся, я точно привяжу вас к Золотой Скале и оставлю надолго, — мама как будто смеялась, а как будто и говорила серьёзно. — Потому что вы мне испортите древний фейский артефакт. Старинная легенда гласит, что это кольцо подарил ещё Великий дракон Каллин первой королеве фей. И по странному стечению обстоятельств, её тоже звали Мэйя.
— Какая любопытная историческая справка, — усмехнулся отец. — А так и не скажешь, что это волшебное кольцо. Обычный кружок металла, ещё и порыжевший… Но давайте всё-таки проверим, что он может, что умеет. Раз никаких достоверных сведений не сохранилось.
Туман начал потихоньку рассеиваться, и я увидела родителей за прямоугольным каменным столом, на котором были разложены всякие предметы и артефакты. Оглядевшись, я обнаружила, что мы находимся в пещере, освещённой факелами. И внезапное осознание было как удар ледяным кристаллом в сердце: та самая пещера, где произошёл роковой эксперимент! Я хотела крикнуть, предупредить отца и маму, но из горла вырвался только едва слышный писк.
— У меня возник вопрос, — отец положил кольцо в центр стола, а вокруг расставил ничем не примечательные серые пирамидки, — не было ли у Великого дракона Каллина тайного влечения к той Мэйе? Ну, вы понимаете, моя золотая любовь, драконы просто так сокровищами не делятся.
Он склонил голову набок и улыбнулся маме.
— Увы, летописи об этом умалчивают, — её смех прозвенел мелодией арфы. — Но зато, как мы знаем, у благородного Каллина был тёмный дар. Подобный вашему, — она протянула ему тонкую ладонь, и отец взял её, коснулся губами. — Я чувствую это… чувствую вашу тьму, Дааль. Она волнуется, и во мне тоже всё дрожит.
В голосе мамы отчётливо слышалось нетерпение.
— Тьма готова к эксперименту, — теперь отец по очереди перецеловал
— Всегда, — почти шёпотом откликнулась мама.
Соединённые руки дракона и феи окутала магия — клубящуюся тьму прорезали золотые искры, — и потекла в пирамидки, которые немедленно засияли. От них сияние перекинулось на кольцо, лежавшее в центре. Кольцо начало вращаться — сначала медленно, а затем всё быстрее и быстрее.
Я беспомощно наблюдала за этой сценой, не в силах ничего сделать. Для родителей я по-прежнему оставалась невидимой и неслышимой. Всё верно, меня здесь и не должно было быть…
Но вот мама что-то почувствовала. Она напряглась, метнула быстрый взгляд на кольцо, и лоб её пересекли тревожные морщинки. Свет может оказаться намного чувствительнее тьмы.
— Стойте, — прошептала мама, и отец понял. Их руки разомкнулись.
Поздно. Взрыв чуть не оглушил меня и откинул назад. Факелы мигнули и разом погасли. Но я успела увидеть, как с быстротой, непостижимой для любого дракона, мама закрыла отца своим телом. Её фейский свет вспыхнул и исчез. Наступила абсолютная тишина. И мрак.
— Любовь моя? — прозвучал слабый, испуганный голос отца. — Вы… вы живы?
Факелы снова вспыхнули, освещая пещеру. Я увидела, как отец, кривясь от боли, с трудом поднялся на ноги. Его задело взрывом, лицо и кисти рук обожгло, волосы и одежда сильно пострадали, но он смотрел только на маму.
— Мэйя? — Голос его дрогнул и оборвался. А по моим щекам неудержимо потекли слёзы. Я зарыдала в голос.
Слабое сияние куполом окружило неподвижное, изуродованное тело мамы на полу. И в этом сиянии она превратилась в цветок. В золотую розу.
Отец закричал, как смертельно раненый, обезумевший зверь. Бросился к ней и рухнул на колени, словно ноги больше не держали его. Сквозь пелену слёз я видела, как он поднял драгоценный цветок и прижал к груди.
Факелы мигали и гасли один за другим, и вновь по камню стелился туман, скрывая от меня жуткую картину. Но я помнила, что было дальше.
Мы — я, Келли, Кэрхильд и целая толпа фей — так и нашли отца с розой в руках. И он молчал. Не отвечал на вопросы, не обращал внимания на крики и плач. Все мы пытались достучаться до него. Бесполезно. Он словно окаменел от горя.
И лишь тётя Роника, прилетев на отчаянный зов, шепнула моему отцу слова, которые привели его в себя. Он отдал феям золотую розу для похорон, позволил Альтену, прилетевшему вслед за Роникой, исцелить его ожоги, и вышел вместе со всеми из пещеры.
А через несколько лет я узнала, что это Роника предложила организовать портал в прошлое. И повернуть время вспять. Чем бы ни пришлось ради этого пожертвовать…
— Нет! Я не хочу, не хочу, чтобы это опять случилось! — с криком подскочила я на кровати. И тут же замерла, тяжело дыша — тёплые ладони отца успокаивающе накрыли мои руки, и в темноте прозвучал его голос: