Принцесса Иляна

Лыжина Светлана

Илона всё же отняла полотенце от лица, чтобы гневно посмотреть на собеседника, а затем она вдруг вспомнила слова тёти: "Ты уронишь свою честь, если забудешь, что ты - Силадьи и исполняешь долг перед своей семьёй".

Меж тем муж ничего не говорил и даже не гневался, хотя слова о шлюхе могли считаться оскорбительными. На его лице отражалось лишь удивление, как будто Илона говорила полнейшую чушь - такую чушь, на которую и обидеться невозможно. "Женщины всегда мелют вздор", -

как будто думал он.

Супруга Дракулы потупилась и ощутила себя такой униженной! "Я действительно забыла, кто моя семья на самом деле. Я не принадлежу к влахам, но решила, что принадлежу. И вот итог, - подумала Илона, после чего вспомнила ещё и о Вацлаве: - Он тоже моя семья, хоть и находится на небесах. Он, а не этот... Дракула".

Она снова прижала полотенце к лицу и даже успела пообещать себе, что больше не забудет, что является частью семьи Силадьи. И вдруг услышала слова, которых не ожидала услышать:

– Ну, прости меня. Прости. Хочешь заботиться о нём - заботься. Ты - моя жена, и если решила принять моего сына, как родного, я не должен тебе мешать.

Супруга Дракулы почувствовала, что муж теперь стоит совсем близко к ней и мягко отнимает полотенце.

– Не плачь, - уговаривал он.
– Хочешь быть матерью - будешь, даже если не родишь сама. Но ты должна верить: если Бог захочет, чтобы ты родила, так и случится. Несмотря на твой прежний брак и на брак твоей сестры. Если ты не веришь, что Бог всемогущ и милостив, это большой грех.

Ладиславу Дракуле, который мягко, но настойчиво продолжал тянуть за полотенце, всё же удалось чуть отнять его от лица Илоны. Она почувствовала на своей левой щеке поцелуй и прикосновение жёстких усов. Плакать почему-то расхотелось.

– Мне можно заботиться о Ладиславе-младшем?
– Илона выглянула из-за полотенца, которое держала в руках, будто из-за укрытия.
– В самом деле?

– Да, - ответил муж и примирительно улыбнулся.
– Всё? Тебя больше ничего не тревожит?

Илона улыбнулась и помотала головой. Ладислав Дракула вынул полотенце из рук жены, бросил на столик, обнял её за талию и дальнейшими действиями ясно указал, что задумал.

– Не сейчас, - тихо произнесла Илона, уворачиваясь от его поцелуев.
– Сейчас ведь среда, постный день. Нельзя. Вот вечером день закончится...

– А почему мы не можем хоть разок нарушить пост?
– уговаривал Ладислав Дракула.
– Ничего, после покаемся.

– Нет, - умоляюще произнесла Илона и подумала: "Как так можно? Только что рассуждал о вере и Божьей милости, а теперь уговаривает меня грешить. Что за человек!"

Меж тем муж не слушал её, пытался поцеловать в губы, и

тогда супруге Дракулы вспомнилось то, о чём она думала недавно, стоя в дверях дома: "Муж всё время докучает мне своим вниманием, потому что не может придумать себе другое занятие". А ещё она подумала, что занятие для Дракулы есть.

– Послушай, - торопливо заговорила Илона, продолжая уворачиваться, - я понимаю, что ты был в Вышеграде один, без жены много лет, и сейчас тебе хочется наверстать упущенное. Но ведь есть много всего, что ты должен наверстать.

– О чём ты?
– Ладислав Дракула, наконец, прекратил попытки поцеловать её, но продолжал обнимать.

– Вот помнишь, как неделю назад мы переправлялись через Дунай?
– меж тем говорила Илона.
– Я спросила тебя, насколько велик Пешт. А ты сказал, что не знаешь, потому что раньше, пока жил в Пеште, ходил только в храм и на пристань - стража больше никуда не пускала. Но ведь теперь ты свободен! Стражи больше нет. Так почему же ты никуда не ходишь? Сидишь в этом доме, как будто тебя кто-то стережёт.

– А ведь верно, - Дракула даже рассмеялся.
– Ты верно заметила, моя супруга. Я сохраняю повадки узника, а от них надо избавляться.

– Вот и избавься сейчас, - подхватила она, осторожно высвобождаясь из его объятий.
– Пройдись по городу. Вернёшься к обеду. И не придётся ни в чём каяться. Сам не заметишь, как день пройдёт.

* * *

Муж всё-таки признал, что прогуляться надо, и вышел из комнаты, чтобы надеть плащ, а Илона подошла к зеркалу посмотреть, высохли ли слёзы, и не растрёпана ли причёска.

Убедившись, что лицо и причёска в надлежащем порядке, супруга Дракулы всё же чуть-чуть поправила белую ткань, закрывавшую волосы, и тоже вышла из комнаты, чтобы проверить исполняется ли распоряжение, данное ещё вчера - вымыть пол в столовой.

Илона как раз спускалась со второго этажа, когда внизу лестницы показалась Йерне:

– Госпожа, у наших ворот королевская стража, - доложила служанка.

– Что?
– удивилась супруга Дракулы.
– Что нужно страже?

– Не знаю, - ответила Йерне.
– Мне сказал наш конюх, а я передаю вам.

"Зачем явилась стража, если мой муж больше не узник?" - насторожилась Илона и, напустив на себя строгий вид, вышла во двор, а затем по широкому каменному коридору, в стенах которого виднелись ниши для сидения, направилась к воротам дома, который теперь считала своим и приготовилась его защищать.

Возле ворот стоял конюх и некоторые другие слуги, которые слышали настойчивый стук со стороны улицы, но открыть не решались, поэтому Илона сама отодвинула засов, закрывавший калитку в левой створке ворот, и выглянула на улицу: