Принцесса из замка дракона
Шрифт:
— Эта каменная обитель вполне заслуживает называться замком. Вы, принц Ранамир, несомненно королевская особа. А я вот сломала эту дверь и собираюсь вас спасать. Значит выбор теперь на моей стороне. И я не собираюсь его упускать. И я не отступлю! И вы, пожалуйста, больше никогда не вздумайте отступать, решив, что меня сиё будет лучше. Не лучше!
Мой рыцарь смотрел на меня с улыбкой и какой-то усталой обречённостью. Его глаза горели от взгляда на меня. Я видела, он был рад видеть меня… Но сердце
Бессердечный монах, Урдас, не меняя позы, вдруг обратился ко мне:
— Леди Илларис, взгляните внимательней, ваш избранник не бросается прочь от этого места, хотя вашими стараниями замков более нет. Не восторгается нагрянувшим спасением. Возможно, он в нём и не нуждается?
Он чем-то связал его? Если нет стен… Угрозами? Клятвами? Взгляд скользнул по полу, натыкаясь на аккуратно расстеленную абсолютно белую тряпицу, а на ней чёрная мужская диадема с мелкими кристаллами памяти по ободу.
— Он успел надеть на вас поводок?
— Нет…
В то, что мой рыцарь мог передумать и возжелать остаться в личном аду, я не поверила ни на мгновение. И в то, что мог сдаться тоже! А значит, ему угрожали! Чем-то дорогим… важным! Чем-то, что он ценит больше, чем свою жизнь. Да всё что угодно! Один чересчур честен, другой благороден! И в противовес им двоим старый менестрель — чревоходец абсолютно себе на уме.
Упомянутый мною персонаж не заставил себя ждать. Сзади послышался шум многих шагов, а потом фыркающий голос феникса справа от меня:
— Чхартш, ты болван!
В момент, когда я только успела подняться на ноги, пытаясь сориентироваться, меня дёрнули за руку, оттаскивая в дальний угол. В темнице добавилось монахов, но только шестеро из них держали на прицеле седьмого. Я вырвала ладонь их руки феникса. Монах, на которого были наведены орудия, был мне совсем незнаком. Я произнесла шёпотом:
— Почему вы решили, что это Чхартш?
Вредный мальчишка повернулся ко мне, взглядом указывая на мою крайнюю недалёкость:
— Я говорил вам, что вижу суть людей, а не их тела.
Монах-чревоходец обернулся в нашу сторону буквально на мгновение, окинув нас задумчивым взглядом. Каким-то новым взглядом! А потом заговорил с бессердечным Урдасом:
— Я обещал моему принцу никого не убивать. Так что если позволите, я сниму оружие.
Он очень медленно убрал меч, потом расстегнул пояс и отбросил его в сторону. И вот в этот момент, в тот момент, когда тяжёлый пояс с ножнами бряцнул о каменный пол, словно кто-то сорвал курок.
Одновременно несколько монахов развернулись к моему Вазгару и выстрелили. Выстрелили! Я физически ощущала как бездушный металл пронзает моего рыцаря. Нутром чувствовала его сдерживаемый вскрик. Я не отпускала дракона, я вместе с ней ринулась вперёд. И только сделав шаг, поняла, что сделала его в теле дракона и не опечалилась. Именно это тело сейчас полностью подходило моему состоянию и замыслам. И даже кровь на
Выдернуло меня из этого состояние рычание рядом. Меленький серый дракон набросился на одного из недобитых монахов, впиваясь ему в глотку. Дракон? Детёныш? Как так?
Я снова непроизвольно выпала в человеческое тело. Рядом со мной пригнувшись на лапах чтоб не упираться в пусть и достаточно высокий потолок стояла Арис. Мир стал темнее, но я уже помнила его глазами дракона. Тут передо мной несколько разорванных тел и раненные. Там за аркой несколько выжженных огнём. Они пытались ворваться сюда. Справа порыкивания, мои человеческие глаза ничего не могут разобрать, но драконии видели этого зверя. Маленький серый дракон!
Я оглянулась. Феникс вновь стоял уткнув меч в горло бессердечному Урдасу. Мой Вазгар лежал на грязном полу без движения.
Я бросилась к нему. Он был невероятно бледен.
– Выдернете болты, леди и с ним всё будет хорошо. Не нужно изнывать в слезах. — я обернулась на монаха-чревоходца только сейчас понимая, что плачу. Я не видела лица монаха, но была уверенна, что это именно чревоходец. Что-то в манере говорить, или в чём-то другом выдавало его. — Ваш дар пьёт кровь за своего хозяина. Кровопивца и так довольно сложно убить, а теперь он умеет восстанавливаться даже будучи без чувств от ран.
— Его раны…
— Полностью затянуться уже через несколько минут. Он будет чуть бледен, но абсолютно здоров.
Я с остервенением взялась за болты. Три железных арбалетных болта, два в руки и один в грудь… Море крови. Но да, я тоже видела, что раны затягиваются! Я взглянула в сторону маленького дракона, туда, где слышалось его рычание. Он был как Арис, когда только появилась. Крылья, чешуя… только серый, а не цвета топлёного молока. Арис наклонилась в темноту, обнюхивая его. В проём шагнул старый монах, без оружия, но с корзиной бинтов. Он развёл руки в примиряющем жесте и мой монстр, фыркнув в его сторону, вернулась к своему занятию. Маленький дракон! Монах зажёг несколько факелов. И теперь я видела эту сцену своими глазами. Арис попыталась лизнуть мелкого дракона, а он отпихивал её лапой продолжая пить кровь. Драконица фыркнула и пропала.
— Вы сказали это мой дар?
Из другого угла вдруг отозвался монах Урдас:
— Абсолютно верно миледи Илларис. Это ваш брачный дар. Вам же уже поведали, что вы нелюдь. А большинство нелюдей заключая брак проводят свой собственный обряд и отдают избраннику кусочек своей сути. Обряд двуликих невероятно прост: дева и дракон должны в едином порыве возжелать в мужья одного мужчину. Такой мужчина получает своего собственного дракона. Брачного. Именно на этого зверя как на великую военную мощь надеялся ваш дед — Монах развёл руками.