Принцесса на горошине

Риз Екатерина

– Вот в этом я точно не сомневаюсь. Дадут. Как бы мы от их «дадут» не поседели.

Я нахмурилась. Сказала ему:

– Ты преувеличиваешь.

Марат меня разглядывал, я видела, что ему хочется со мной поспорить, что-то до меня донести, но он промолчал. Наверное, решил, что я лишь больше расстроюсь. И был прав.

– Пообедаем вместе? – спросил он вместо очередного внушения.

Предложение мне понравилось, я даже улыбнулась, но затем с сомнением проговорила:

– Лишний повод для сплетен? После нашего последнего совместного ужина,

мне только ленивый не позвонил и не спросил, что между нами происходит.

– И что ты говорила?

– Правду, - удивилась я. – Что ты несносный тип, от которого я теперь завишу.

Марат усмехнулся.

– Ну да. Так что? Пообедаем?

– Хорошо, - согласилась я. – Только завтра. Сегодня у меня встреча.

– Пообедаем, но завтра, - повторил за мной Давыдов, внимательно наблюдая за тем, как я поднимаюсь. – Может, тогда поужинаем?

Я улыбнулась в ответ на его заманчивое предложение, и проговорил в тон Давыдову:

– Может быть, и поужинаем.

– Я позвоню, - сообщил он.

– Позвони, - согласилась я.

Какой-то подростковый флирт двух взрослых людей. Но когда я вышла за дверь кабинета Давыдова, я улыбалась. И знала, что он тоже улыбается.

Что ж, немного глупостей моей жизни точно не помешает.

На лифте я спустилась в холл офисного здания, с кем-то здоровалась по пути, кто-то мне наоборот говорил «до свидания». Я не вглядывалась в лица людей, шла мимо. Но потом мой взгляд зацепился за знакомое лицо. За лицо женщины, которой здесь не должно было быть. Наверное, не должно.

Я остановилась, смотрела на неё, она на меня. Затем поздоровалась.

– Здравствуйте, Марьяна.

Я почему-то глянула по сторонам, с непонятной опаской. Потом шагнула к ней. Тоже кивнула в знак приветствия.

– Здравствуйте, Оксана. Вы кого-то ждете? Дмитрия Алексеевича?

Она смотрела на меня с улыбкой, но улыбка эта была какой-то вымученной. А ещё стыдливой. Оксана тоже по сторонам огляделась, словно поддержки искала, но её никак не находила.

– Дима… он ушел из дома, - сказала она мне. А у меня возникло чувство неприятного дежавю. Слышала я уже эту фразу, не так уж и давно.

– Понятно, - проговорила я негромко. Если честно, не знала, что ещё ей сказать.

А Оксана смотрела на меня с непонятной надеждой.

– Вы его видели? Он в офисе?

Я раздумывала несколько секунд, после чего предложила:

– Давайте выйдем на улицу.

Уж лучше там разговаривать, чем у любопытных на глазах. Хотя, сомневаюсь, что кто-то в офисе догадывается, что за женщина со мной беседует. Но рисковать всё равно не хотелось. Разговоры берутся неизвестно откуда.

– Зачем вы его ищете, Оксана? – спросила я, когда мы с ней оказались на стоянке. Совсем неподалеку был мой автомобиль, Пал Палыч ждал совсем рядом.

– Поговорить хотела.

– Он опять молча исчез и не появляется? – догадалась я.

Оксана печально улыбнулась.

– Он не любит выяснения отношений.

– Как удобно, - пробормотала я. И тут же открестилась

от её предположений: - Меня с вашим мужем ничего не связывает. И я к его уходу не имею никакого отношения.

– Я так и не думала. Просто… я беспокоюсь.

Мне было её жалко, и я никак не могла избавиться от этого чувства.

– Ему-то вас не жалко, - сказала я. – И детей, судя по всему, тоже не жалко.

– Он говорит, что ему рядом со мной дышать нечем.

Не знаю, для чего Оксана со мной делилась личными проблемами, наверное, больше не с кем было. А мне было и противно, и жалко, и неловко. За Абакумова, за его поведение стыдно. За то, что я довольно долгое время имела к этому отношение, было стыдно.

– Оксана, вы знаете, что он увольняется из компании?

Она удивленно на меня посмотрела.

– Увольняется?

– Да. Он заявление подал. А я… я его подписала.

– Вы поругались?

Глупый вывод. Я твердо посмотрела на неё и сказала:

– Дмитрию Алексеевичу предложили лучшие условия. Где – не знаю. Я даже не интересовалась. Но посчитала, что человека, не имеющего больше интереса к работе в нашей компании, нужно отпустить.

Оксана молчала, обдумывала, а я добавила:

– Судя по всему, у вашего мужа новая волна стремления изменить свою жизнь.

– А что делать мне?

Я помолчала, потом решила сказать всё, как есть.

– Я бы на вашем месте не тратила время на выслеживание его. А занялась бы насущными делами. Проверила бы общие банковские счета, выяснила информацию о количестве движимого и недвижимого имущества, которое вы будете делить во время развода. Вам нужно защищать детей.

– Дима, по сути своей, человек порядочный.

Я вздохнула, в очередной раз попыталась до неё донести:

– Не надейтесь на чужую порядочность. Даже на его. У вас дети. Надейтесь на себя.

Оксана опустила голову, смотрела себе под ноги, а я для себя отметила, что её плечи совсем поникли. Она тоже вздохнула, но совсем не как я, а обреченно. И проговорила:

– Спасибо вам, Марьяна… за совет.

Я кивнула в ответ на её благодарность. Наблюдала за тем, как Оксана пошла прочь. Смотрела на её спину, затем чертыхнулась. Прямо вслух, себе под нос. И окликнула её:

– Оксана!

Она остановилась, обернулась, а я подошла к ней.

– Оксана, - начала я, - мне, правда, очень стыдно перед вами. За всё. Я хочу попросить прощения. Я… наверное, я не думала о вас, совсем. Я думала о себе. И это неправильно.

Она смотрела на меня огромными глазами.

– Марьяна, что вы! Перестаньте извиняться.

Она тоже неловко замолчала, и между ней и мной будто повисло продолжение: «Перестаньте извиняться за то, что спали с моим мужем».

– Я должна извиниться, - настаивала я. Я сделала глубокий вдох. – Оксана, я предполагаю, что у вас сейчас наступят нелегкие времена. Развод, расставание, особенно с тем, кого всё же любишь, это всегда ужасно тяжело. И я бы хотела… Оксана, я готова вам помочь.