Принцесса на Кириешках
Шрифт:
Как назло, вокруг не было никого, кроме бомжа, мирно дремавшего на скамейке. Я потрясла оборванца за плечо:
– Эй! Дом восемьдесят девять где?
– Через парк, прямо и до конца, – бормотнул, не открывая глаз, маргинал, – по оврагу при, под трубами.
Живописной группой мы ступили на асфальтированную дорожку и через пару метров наткнулись на стайку мамаш, пасших малышей в разноцветных комбинезончиках. Я ждала от женщин чего угодно, воплей: «Спасите», гневных криков: «Куда с собаками прете», но они отреагировали самым неожиданным образом.
– Ой,
– Да еще с собачками, – подхватила другая.
– Вы где выступать будете? – обратилась к нам третья.
В ее вопросе было столько наивной радости, что даже ехидный Кирюшка опешил и забормотал:
– Э… мы… того… репетируем пока просто.
– То-то я смотрю, собачки маленькие совсем, – не успокаивалась женщина, – те, которые у вас на руках. Вы уж объявление повесьте, когда подготовитесь, наши очень зверушек любят.
Провожаемые возгласами восхищения и криками малышей, принявших Рейчел и Рамика за пони, мы почти побежали по дорожке, извивавшейся под немыслимыми углами, путь казался бесконечным.
– Ты уверена, что мы идем в нужном направлении? – не вытерпела Лиза. – У меня ноги отваливаются.
– Думаю, да, – осторожно ответила я и обрадовалась. – Овраг! А сверху уложены трубы! Нам надо по нему топать.
– Ну просто офонареть, – простонал Кирюша, спускаясь вниз, – эх, жаль природа у мопсов ручку на спине не предусмотрела, удобнее нести было бы. Эй, Муля, может, сама пошагаешь?
Мальчик опустил тучную мопсиху на землю. Я сделала то же самое с Адой, если честно, то руки просто отваливаются. Адюша, несмотря на аккуратный вид, весит двенадцать кило, правда, Мульдозер тянет на пятнадцать.
Мы прошли пару метров, пригибая головы, потом обернулись. Мопсихи стояли без движения, прижавшись друг к другу. Весь их вид говорил: сами по этой грязи топайте, мы не собираемся пачкать лапы. Пришлось возвращаться и вновь превращаться в ездовых людей для мопсов.
Овраг тянулся и тянулся, на его дне чавкала глина, Кирюша кряхтел, Лиза стонала, Рейчел и Рамик стоически брели по грязи, Феня и Капа время от времени принимались хныкать, очевидно, щенкам не нравилось, что Лиза держит их поперек живота. Лучше всего пришлось Муле и Аде. Капризные мопсихи мирно спали у нас с Кирюшкой на руках, Адюша даже громко храпела. Вот вам прямое доказательство того, что вредность характера на пользу его обладателю. Прояви Муля и Ада интеллигентность и воспитанность, месить бы им сейчас нежными лапками кашу из земли с камнями, а так, удобно устроившись, они мирно дрыхнут. Делайте после этого правильные выводы, как следует себя вести!
– Послушайте! – взвыла Лиза. – Мы ходим кругами! Я уже видела этот окурок!
– Тут полно мусора, – возразила я.
– Немедленно позвони Белявскому и уточни дорогу, – потребовал Кирюшка.
– Телефон не помню, – испуганно пискнула я.
– Ну… – начала было Лиза, и тут овраг закончился.
Мы выбрались наверх и увидели сплошной забор, тянущийся
– Делать нечего, двинулись налево, – приказала Лиза.
Все почему-то послушались и потопали за ней.
– А все из-за того, что кто-то купил в метро дрянь, – сообщила Лиза, – и вообще я воды хочу!
– У меня в сумке пакетик сока, возьми, – предложила я.
– Издеваешься, да? – обозлилась Лиза. – А пить чем?
– С какой стати мы пошли налево? – обозлился Кирюша. – Может, вправо быстрей было бы.
– Хочешь вернуться? – спросила я.
– Ни за что, – уперлась Лиза.
– Мы уже два часа ходим! – взвился Кирюшка.
– А чего делать? – налетела на него Лизавета.
– Да, тебе хорошо, мелких тащишь, а у меня Мюльчетай неподъемная, давай меняться! Иначе нечестно выходит.
– Ладно, – неожиданно легко согласилась Лиза.
Дети произвели рокировку, и мы продолжили путь.
– Да, – заныл через пару метров Кирюша, – они вертятся и весят вместе как Муля!
– Сам решил поменяться!
– Давай назад махнемся!
– Фиг тебе.
– Злобина!
– Зануда!
– Сама такая!
– Балбес!
– Ну сейчас я тебе покажу…
– Эй, мы пришли, – закричала я, – смотрите!
Забор неожиданно закончился, мы очутились на широкой улице. Слева стояло большое здание из светлого кирпича. «Центр «Материнство». Родильная клиника» – гласила вывеска на большой, дубовой двери.
Кирюшка выронил щенков.
– Это что же получается! Мы прошлепали с тяжеленными мопсами на руках с десяток километров…
– Перлись по оврагу, по дикой грязи, – подхватила Лиза, – и приперлись! Говорила же, что мы кругами ходим!
– Где восемьдесят девятый дом! – взвыл Кирюша. – Лампа, изволь отвечать! Ты загоняла бедных детей, сделала из них переносчиков мопсов, купила идиотские шлемы. Ну…
Мальчик задохнулся от негодования и начал тыкать в мою сторону пальцем. Я возмутилась:
– Интересное дело! Я сама волоку Дюшу, а она ненамного легче Мули! А шлемы вы лично нацепили и меня подначили. И вообще, Кирюша, мужчине неприлично ныть!
– Я ребенок! – возмутился подросток.
– Вот он, – завопила, подпрыгивая, Лиза, – вот, смотрите написано: восемьдесят девять. Мы пошли налево, а следовало сделать шаг вправо! Лампа! Ну с какой стати тебя в парк понесло! Кто дорогу подсказал? Нужный дом рядом стоит.
Я растерянно ткнула пальцем в сторону скамейки, где по-прежнему кемарил бомж.
– Вы же сами слышали, что он сказал!
– Зачем ты ему поверила? – возмущался Кирюшка.
– И нас к оврагу потащила, – не успокаивалась Лиза.
Я, не говоря ни слова, поспешила к нужному зданию.
– Надеюсь, она не перепутала адрес, – ехидно заявила Лизавета, – прикинь, Кирюха, как бы нам весело было, окажись этот НИИ во Владивостоке! Неделю с пакетом на голове, с собаками, в поезде!
– Ты не радуйся, ща никакого Белявского тут не окажется, – буркнул Кирюшка.