Принцесса на одну ночь
Шрифт:
— Вот как? — я ощутил разочарование. — А я хотел о много его расспросить.
Но его величество не согласился:
— Если ты подумаешь, то поймешь, что такой финал — самое лучшее, что он мог сделать для Ангулемов. Мы всё равно не смогли бы отправить его под суд. Чтобы предъявить ему обвинение, нам пришлось бы признать, что в книгах по истории Асландии было слишком много лжи.
Подумав, я признал, что отец прав.
— А что ты намерен делать с младшим Дюбуа?
— Он производит впечатление не очень умного и очень трусливого человека. К тому же, молчать обо всём,
— Это разумно, — одобрил я.
— Лэнс, его величество хотел сообщить тебе еще кое-что, — матушка загадочно, хоть и немного грустно, улыбнулась. — Думаю, это тебя порадует.
Отец выглядел неуверенным, что было совсем непохоже на него.
— Я намерен открыто признать Вероник своей дочерью.
Я не мог поверить ушам.
— Что?
— Да, твой отец сегодня набрался смелости и сообщил мне о том, что у него есть дочь, — подтвердила матушка. — Не могу сказать, что эта новость была приятна для меня, но было бы глупо устраивать скандалы из-за того, что случилось много лет назад. Тем более, что о его связи с матерью мадемуазель де Камбер фрейлины мне доложили еще тогда — сразу же, как только я вернулась в Мериду. Я только не знала, что у этой связи были последствия.
— Ты так добра, дорогая! — отец опустился перед матушкой на одно колено и поцеловал ей руку. — Клянусь тебе, других секретов у меня от тебя нет и никогда не было.
— Хорошо, хорошо! — рассмеялась она. — Я не обещаю любить мадемуазель де Камбер как собственную дочь, но я готова сделать всё, чтобы она чувствовала себя во дворце как дома.
— Ну, что же, отлично! — я был искренне рад. — И раз уж у нас с вами сейчас такой теплый семейный разговор, то я тоже хотел бы вам кое-что сообщить. Так вот — я люблю Маргариту де Лакруа! И это не прихоть, не мимолетное увлечение, а чувство, в подлинности которого я не имею никаких сомнений.
Отец задумчиво смотрел на меня и молчал. А вот матушка воскликнула:
— О, Лэнс! Хотела бы я сказать, что за тебя рада! Но ты же понимаешь, что в сложившихся обстоятельствах…
— Я понимаю, — прервал ее я. — Долг требует, чтобы я женился на своей истинной паре. Ну, что же, извольте — я женюсь на Анабель де Лакруа. Но я не позволю Маргарите быть разменной монетой в этой игре. Я не хочу быть причиной ее гибели. Я честно открою ей свои чувства и расторгну нашу помолвку. Я сделаю это, чтобы ее спасти.
Матушка смахнула слезинку со щеки.
— Это так благородно, дорогой!
— Это глупо! — возразил отец. — Мы не можем позволить, чтобы твоей первой женой стала Анабель. Ваш брак слишком важен для Асландии.
Но я не намерен был уступать:
— Ничего, придется рискнуть.
— Но Анабель де Лакруа уверена, что ты влюблен именно в неё, — напомнил отец. — Тебе не кажется, что слишком жестоко играть ее чувствами?
— Согласен, — кивнул я. — Она имеет право знать правду. Я расскажу ей всё, как есть — что наша магия идеально совместима, и что наш брак будет строиться не
— Но если Анабель погибнет в первую брачную ночь, ты лишишься своей истинной пары, — во взгляде отца я прочитал неодобрение.
Я поднялся, считая разговор законченным:
— Ну, что же, если такое произойдет, я поступлю, как ты когда-то — спустя положенный срок я женюсь на другой — уже по любви. Отсутствие близкой магии не помешало вам с матушкой быть счастливыми. Так почему же ты отказываешь в этом мне?
Я так резко распахнул дверь комнаты, что едва не снес с дороги лакея, собиравшегося доложить о визите той самой Анабель, о которой мы только что говорили. И судя по тому, каким бледным было лицо девушки, и каким ужасом был наполнен ее взгляд, некоторую часть этого разговора она слышала.
— Мадемуазель де Лакруа! — я поприветствовал ее легким поклоном. — Нам нужно с вами поговорить. Надеюсь, вы не откажетесь прогуляться со мной по парку?
Она шла за мной следом печальная, с судорожно дрожащими губами, и когда мы оказались в беседке у пруда, я посчитал необходимым перейти сразу к делу.
— Не правда ли, вы слышали мой разговор с его величеством, ваша светлость?
Она молча кивнула. Кажется, говорить она была не в состоянии.
— Простите, если я своими словами причинил вам боль. Мне искренне жаль. Но я полагаю, что вы имели право знать правду.
Она опустилась на скамейку и подняла на меня полные слёз глаза.
— Еще совсем недавно вы говорили, ваше высочество, что любите меня.
У меня не хватило духа сказать, что она ошибается. О моей любви ей говорили другие.
— Вы очень понравились мне на том балу, где мы познакомились, — как можно мягче сказал я. — Я не мог не заметить вашей красоты. Но позднее я понял, что люблю другую. Впрочем, какой смысл повторять то, что вы уже слышали несколько минут назад? Я люблю вашу сестру и не намерен рисковать ее жизнью, вступая с ней в брак.
Девушка всхлипнула, и у меня защемило сердце. Я чувствовал себя подлецом. Но отступать был не намерен.
— Но Маргарита сама согласилась выйти за вас замуж! Она прекрасно понимала, на что идет. Уверена, она не будет отказываться от своих слов. Тем более, что нет никаких оснований полагать, что проклятье колдуна сбудется и на этот раз.
— Пусть так, — согласился я. — Но хочу вас предупредить — если проклятье не сбудется, то я не стану разводиться с вашей сестрой.
Это было почти невозможно, но она побледнела еще больше.
— Вы намерены открыть ваши чувства Маргарите, ваше высочество?
— Да! — я не сомневался ни секунды. — Она имеет право о них знать!
Анабель вдруг вскочила с неожиданной резкостью:
— Ваше высочество, я понимаю — вы не любите меня. Мне горько это осознавать, но я приму любое ваше решение. Но мне хотелось бы вас предостеречь! Боюсь, вы будете разочарованы, когда признаетесь Маргарите в любви!
Я смотрел на нее с изумлением.
— Что вы имеете в виду, мадемуазель?