Принцесса поневоле
Шрифт:
Для неё всё было впервые: первые прогулки, первое кино. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами.
Вспомнилась и та злополучная прогулка. Было уже поздно и на тёмном бархате неба рассыпались золотые звёзды. Они стояли на мосту. Под мостом закованная в лёд дремала маленькая речушка. Деревья, укутавшись в снежные шали, мирно спали. Анжелика спиной оперлась на перила. Вадим обнял Анжелику, а потом тихо спросил: «Можно, я тебя поцелую?» Да, да, именно спросил, и не смейтесь, дорогие читатели. В то время мальчики ещё спрашивали у девочек разрешения на первый поцелуй. Анжелика удивлённо посмотрела на Вадима: «Нет, мне ещё рано». Она говорила искренне.
Он не настаивал и больше не спрашивал. А через месяц она встретила его с другой.
– Что это за девочка? – спросила Анжелика на свидании.
– Это…Понимаешь, ты же ещё маленькая, тебе же ещё рано целоваться… – он замолчал.
– Зачем ты меня обманывал? Зачем? Скажи, Вадим? Зачем? – в глазах Анжелики стояли слёзы. Но она не могла себе позволить, чтобы он увидел их. Она повернулась и пошла прочь. А он… Он не окликнул её.
Больше он ей не звонил. Ей так хотелось его увидеть, но… Она порой подолгу бродила около его дома, но он никогда её не видел. Подойти к нему ей не позволяла гордость.
Армейская жизнь затягивала в свой водоворот и не оставляла времени на страдания. На одном из секретных заседаний генеральского штаба они должны были обсудить кандидатуру «лазутчика».
– Ему всего семнадцать лет, но он выглядит несколько постарше. Кумир девочек. Меняет их как перчатки…– пояснил Роман по кандидатуре.
– А нам это надо? – спросила Анжелика.
– Понимаешь ли в чём тут дело. Он задружил с секретарём Трегира. Почему Трегир взял себе в секретари эту девочку – я не знаю. Она только что окончила школу и довольно бегло говорит на английском. У него два секретаря – один из своих, а вот вторая… Она в основном отвечает на те звонки, где надо отвечать по-русски. Ты её наверняка видела, когда была у них в штабе.
– Когда я бываю у них в штабе, меня с секретарями не знакомят. Мне вообще никого не показывают. Ладно, а нам-то что из того. А ты уверен, что они секретаря к нам не подослали.
– Нет, мы проверили. Девочка «чистая». Родители хотят перебраться за границу, вот и пристроили девочку. Она у них вроде как языку учится. По вечерам бегает на какие-то подготовительные курсы. На следующих год хочет поступать в институт то ли в Штатах, то ли в Великобритании. За работу ей здесь деньги почти не платят – так, дают на карманные расходы. А остальные переводят на счёт в зарубежном банке. Содержат девочку полностью родители. А лазутчик, так в том-то и дело, что он у нас человек новый, и его практически никто не знает. Мы на него ещё и личного дела не завели. Сначала присматривались. Вроде как пустомеля. Потом оказалось, что не так уж он и плох. Вот тогда мы и решили его использовать.
– Ну ладно, приглашай его.
Когда незнакомец зашёл в кабинет, Анжелика на мгновение растерялась. «Вадим…» Он смотрел на неё, ничего не говоря. Наконец, она пришла в себя первая.
– Присаживайся, не стесняйся. Ты, говорят, хочешь в шпиона поиграть?
Вадим понял, девочка не жаждет раскрыть то, что она с ним знакома. Так он и попал в штаб к свободцам. Анжелика больше с того момента не встречалась с Вадимом. У армейцев он не появлялся, а когда она была у свободцев, то, как она уже сказала, ей никого не показывали. И вот эта встреча…
Анжела опять обвела взглядом комнату, словно что-то искала: «Неужели это всё-таки
Біда не в тім, що свище вітер лютий,
Що січень на вікні малює мертві квіти,
Біда не в тім, що ти мене не любиш,
Біда, що я тебе не можу розлюбити.4
«Біда, що я тебе не можу розлюбити».... Неправда, я его не любила! Но другое «я» спокойно и уверенно возразило: «Может и не любила, но ведь почему–то душа замирала…»
– Анжелика, иди кушать. – раздался голос мамы.
– Не хочу, – пробурчала девочка и перебралась к столу.
На столе лежал раскрытым учебник по астрономии. Астрономия совсем не нравилась Анжелике. Но, согласившись окончить школу экстерном, ей надо было сдать и этот предмет. Несмотря на всю свою одарённость, Анжелика отнюдь не питала большой любви к некоторым школьным предметам. Она не любила физику, химию. Не умела рисовать, зато мастерски срисовывала и чертила. Ей не нравилась физкультура, потому что она не умела играть в игры с мячом, метать гранату и прыгать в длину. Зато, когда начинались гимнастические упражнения – здесь ей не было равных. Она обожала географию и геометрию, историю и литературу, алгебру и биологию. Её можно было ночью поднять, и она могла вам рассказать любое правило из русского языка, но не умела их применять. И поэтому Оксана, которая по-русски имела исключительно пятёрки, всегда проверяла у Анжелики диктанты и сочинения.
– Анжелика, мама такую вкуснятину приготовила. – в комнату заглянула Кунсулу: – Лагман, а к чаю – чак-чак.
Устоять перед такой заманихой не было сил и Анжелика пришла в зал, где семья собиралась за обеденным столом. Зал одновременно был спальней родителей и столовой. В углу стояло пианино, потому что больше ни в одну комнату оно поместиться не могло. Родители спали на диване, который каждый день собирали, а каждый вечер расправляли.
– Правда вкусно? – с наслаждением проглатывая кусок, спросил Азамат. – Анжела, а я тоже в армию хочу. Я, знаешь, что там буду делать, драться, как Акмаль, с драконами5…– Азамат махнул рукой, показывая, как он побеждает дракона. Тотчас вилка, лежащая на столе, сделала сальто и упала на пол.
– Ешь, Акмаль. – Махабат Тимировна подняла вилку. – Опять сегодня тройку по математике принёс. Какая тебе армия. Хватит с меня одного армейца.
– И я пойду, – сказала Кунсулу. – Я не буду драться. Я, как Анжела, языки буду изучать. Мама, а почему мы дома только на русском говорим? Когда я была у бабушки Зубейды, то сначала ничего не понимала. Давай иногда говорить на узбекском.
– Ага, ещё тебя в армии не хватало. – вздохнула Махабат Тимировна.
– Азамат, что у тебя там с математикой? – спросила Анжелика. – Давай после ужина я тебе помогу.
– Просто у меня мамина голова, а у тебя папина…– спокойно ответил Азамат.
– Это как? – спросил Сергей Ерболович, ставя на стол самовар.
– А у нас мама тоже троечница была… – ответила за Азамата Кунсулу. – Ты, мамочка, не обижайся, но мы бабушки Зубейды твой дневник нашли. Так там почти одни тройки. А ты, папочка, говорил, что если я не буду хорошо учиться, то меня замуж не возьмут, а ты маму взял.
– Ну и дела, дорогие родители, а теперь как оправдываться перед детьми будете? – Анжелика перешла на узбекский. Она поддалась всеобщему веселью. И печаль по Вадиму, казалось, оставила её.