Принцесса самозванец и целебная маска
Шрифт:
— Я очень близко знаю парня, который мог бы с тобой поспорить. — сказала она, и, коварно улыбнувшись, погладила свой живот.
Нимхэ закусила губу, опустила руку и, манерно изгибая спину, нежно погладила себя между ног. Джомни посмотрел на неё и ощутил чувство давно не посищавшее его тело, но расслабляться он не мог себе позволить, потому он ухмыльнулся, отвернулся и с улыбкой спросил:
— Познакомишь меня с ним?
— Навряд ли. — сказала она и грустно выдохнула — Да и к тому же, он скорее убьет тебя, чем станет делиться секретами. А что насчет тебя, расскажи о своей невесте, какая она?
— Чем-то похоже на
— Потому что я блондинка? — засмеялась Нимхэ.
— Да. — улыбнулся Джомни — Она любила точные науки, и тем не менее очень тонко заправляла всеми вокруг. Я до сих пор вспоминаю, как она мною помыкала. А я хоть и знал пять языков, на женском так и не заговорил. — сказал Джомни и Нимхэ громко засмеялась.
— Кстати о языках. Как ты всех научить собрался? Капитан с приговорами не шутит. — тревожно сказала Нимхэ.
— Доверься мне. — сказал Джомни и хитро усмехнулся.
На утро в коридоре появилась маленькая коробка, рядом с ней пачка бумаги и ручка. На коробке было наклеено требование с подписью капитана. Надпись требовала от каждого члена экипажа написать на бумаге не менее двадцати самых забористых и часто употребляемых ругательств а также шуток и афоризмов. Приказ капитана требовал чтобы к вечеру записок в коробке было равно количеству моряков, но по итогу их оказалось в несколько раз больше.
На следующий день моряки получили перевод заявленных слов и фраз на эльфийский, с подробной инструкцией по произношению. Через неделю вместо отборной брани полилась утонченная изысканная речь состоявшая из той же брани. Матросам понравилась эта игра, они стали изощряться соревнуясь в многоэтажных и забористых, изобретательных и витиеватых ругательствах. Особое удовольствие Джомни ощутил, когда неосторожно столкнулся с матросом, который обругал его на эльфийском.
Джомни вновь ощутил помощь духов. Казалось, сам Океан нашёптывал Джомни и его ученикам эту изысканную речь рождёную звуками морей. Со временем Джомни допустили к записям шумов океана под предлогом продолжения работы над акустической терминологией. Позднее появилась и письменность, состоявшая из небольшого количества символов и примитивной грамматики, близкой по принципам работы к русскому языку. На стене возле коробки стали появляться терминологические словари и бытовые слова.
К концу отведённого Джомни срока, морякам приелся избыток ругательств и речь постепенно наполнилась и другими словами, менее грубыми по содержанию но такими же мягкими по звучанию. Однажды, Джомни нашел в коробке даже чью-то попытку перевести старую морскую песню, на новорождённый морской язык. Он подумал что это была Нимхэ, но он ошибался.
Капитан вызвал Джомни. Джомни зашел к нему в кабинет, и оказался лицом к лицу со своим судьёй. А возможно даже палачом. На столе капитана лежал кортик, а позади него стояли старший механик и штурман с каменными лицами.
— Ты же понимаешь, насколько низко ты поступил. — сказал капитан.
Джомни не ответил. Он в полной мере осознавал свою вину. Команда что доверилась ему, могла рассчитывать на взаимное доверие.
— Сомнения в действиях капитана и высшего командного состава допустимо, но оно имеет границы. А ты просто растоптал их. Тем самым подставил весь экипаж. Да, ты попал на борт не по своей воле. Ты мог бы остаться прачкой и спокойно отработать свой билет. Но ты подписал контракт, совершенно
Джомни не ответил. Впервые в жизни он захотел искупить свою вину, но это было невозможно.
— Будь ты постарше хотя бы на год, я бы не раздумывая казнил тебя на месте! Но поскольку ты ещё молод, я великодушно дал тебе шанс. Что ж, посмотрим как ты им воспользовался.
Капитан попросил штурмана оценить качество работы Джомни, и штурман сказал что она не закончена, но может быть очень полезна. Затем он узнал мнение старшего механика, и тот оценил язык как посредственный. Затем капитан вызвал случайного матроса, протянул ему листок с переводом песни, показал его матросу, а сам взял кортик в руки и сурово нахмурил взгляд.
Матрос сначала долго смотрел на листок, перечитывал его несколько раз. И когда капитан встал со стула, матрос вдруг засмеялся, и начал раскачивать головой ритмично бормоча читаемый текст. Затем он поссмеялся и похлопал Джомни по плечу. Капитан отпустил матроса, вновь положил кортик на стол и позвал Нимхэ.
— У тебя есть последний шанс всё нам рассказать. — Сказал капитан. — а потом ты умрёшь. Желаешь ли сказать последнее слово?
— Да, капитан. Я шпионил, но не для англов или саксов, а для себя. Для своего племени. Я хотел узнать что-нибудь, что поможет моей родине не погибнуть от рук захватчиков. Мой отец попросил духов о том, чтобы те дали нам шанс выжить. Он посчитал что именно я должен принести домой разведданные и рассказал мне, а я принял это слишком близко к сердцу. Я посчитал что самая полезная информация может быть у врачей, и хотел на него выучиться. Я даже духов попросил об этом, и не должен был об этом никому говорить, пока не выучусь, но, раз уж моя миссия провалена, то какая теперь разница.
Когда Нимхэ услышала о чем Джомни попросил духов, она посмотрела на него с удивлением. Она была настолько удивлена, что стала напротив Джомни, и пристально посмотрела ему в глаза.
— Ты и правда попросил об этом духов? — спросила она с таким удивлением, которого не ожидала от себя сама.
— Да. Так и было.
Капитан убедился в том что Джомни сказал всё, подошел к нему и обхватил кортик.
— Так вот почему мы обломали антенну об этот сраный паром! — сказала Нимхэ, задумчиво дёргая себя за косу. — Мне говорили что духи существуют, а я не верила. Похоже я проспорила кое кому ящик бурбона!
— Отойди Нимхэ. — тихо сказал капитан.
Нимхэ отошла в сторону и взглянула на капитана, задумчиво нахмурив брови, а потом внезапно сказала:
— Капитан. Прикажите мне это сделать. Он был готов меня убить, теперь моя очередь.
Капитан не сдвинулся с места. Он взял кортик двумя руками и двигал запястьями намереваясь вынуть кортик из ножен.
— Из-за такого как ты, я потерял почти всю свою прошлую команду. — процедил он сквозь зубы с ненавистью глядя на Джомни.
— Капитан. Какова вероятность того, что при всплытии мы ударимся о случайную лодку, в радиусе сотен миль? Какова вероятность того, что на ней будет человек, который попросил у духов стать врачом, какова вероятность того, что на нашем судне окажусь я? — Задумчиво сказала Нимхэ и смотрела на Джомни, как на экземпляр неизвестного науке вида — А вдруг, оборвав его невероятную удачу, мы наткнёмся на такую же невероятную неудачу?