Принцесса самозванец и целебная маска
Шрифт:
— Продолжайте, мать Гидра.
— Её называют принцесса Нимхэдриель. Н, И, М, Х ….
— Вас поняли Мать Гидра. Дайте время. Приём. — прозвучал заинтересованный голос из переговорника.
— На меня все клюют! — улыбнулся Нимхэ. — Тяните время, капитан. — сказал Нимхэ и побежал к выходу.
— Ты куда, Нимхэ?
— Мне нужно испортить последнюю торпеду, капитан. Тяните время, сколько сможете!
Нимхэ нырнул в едва открытый люк и вся команда услышала очень быстрые шаги стремительно бегущей эльфийки. А капитан
— Гарантировать безопасность мы вам не будем, вы должны выдать нам Нимхэдриэль, а потом мы вас уничтожим! Вы не имели права атаковать наше судно!
— Есть, тянуть время! — ответил радист и обратился к эсминцу по радио — Торпеда - это социальный конструкт. Когда вы использовали хейт спич и гендерно окрашенное слово “атака” по отношению к члену нашего экипажа который позиционирует себя по гендеру как подводная независимая машина, вы оскорбили её чувства. Мы требуем извинений, как поняли Джон Мани? — сказал радист и слегка улыбнулся.
— Вы находитесь на политическом компасе слишком высоко по шкале угнетения. Вы не имеете права определять оскорбительность наших высказываний. Компас социальной справедливости не может просто взять и повернуться. Мы отказываемся приносить вам извинения, как поняли, Мать Гидра?
— Что он сказал? — осторожно поинтересовался у помощника радиста капитан.
— Он сказал что прежде чем вести переговоры, они должны извиниться перед нашей торпедой, капитан. — тихо ответил капитану помощник радиста.
Капитан сморщил лоб и вновь заинтересованно обратился к помощнику радиста:
— И что они ответили?
— Они тоже тянут время, капитан. — ответил радист.
Глава 11 Сыны Матери Гидры
Джомни умело носил сварочные шланги. Его задачей было обеспечение сварщиков всем необходимым. Чувствовал он себя хорошо, взрывы подводных мин были для него куда более понятной опасностью чем яд, который даст о себе знать ещё не скоро. Кроме того, на борту находились пленники, спасти которых было бы неплохим делом напоследок. Поэтому, Джомни точно и безупречно выполнял все действия отточенные на учениях.
Но всё всегда меняется, когда злые духи приносят Нимхэ. Она нарисовалась и в этот раз. Её офицерская форма была мокрой, уши были заправлены под фуражку, а длинные белые волосы за шиворот форменной рубашки. Она привела с собой матроса, и, обратившись к инженеру сказала:
— Инженер, пробоина сама заживёт, займитесь лучше откачкой воды.
— Вы нарушаете субординацию, Нимхэ! У меня инструкции и приказ капитана!
Вдруг из двери, куда тянулись сварочные шланги, вышли сварщики и сняв маски показали свои изумлённые лица.
— Течь пропала, инженер. — сказали они.
— Как пропала? Сама собой?
— Да, инженер. — сказали они и посмотрели на самодовольное
— Мне нужен этот доходяга, офицер. Скоро он станет вам бесполезен, а мне ещё пригодится. — сказала Нимхэ и указала на Джомни.
— Ладно. Забирай его. — сказал офицер и махнул рукой.
Джомни с большим трудом поспевал за Нимхэ. Она бежала по подводной лодке как белка по дереву, ловко и проворно проскальзывала по коридорам, эффектно и привычно протекая в узкие зазоры между оборудованием вентилями и механизмами. Наконец она остановилась и тихо сказала Джомни:
— У нас есть шанс сбежать. Найди ещё нескольких, а я всё подготовлю. — тихо сказала она.
— Но я же… — начал было Джомни.
— Не дури, делай что я говорю. — сказала она и улыбнулась — Возьми с собой ещё троих парней из пленных, встретимся в торпедном отсеке — сказала она, и нежно обняла Джомни.
— Ну всё. Беги. — тихо и ласково шепнула она.
На её щеках появился румянец, она смущённо улыбнулась, опустила глаза, вильнула ушами, ещё раз глянула на Джомни, и с нечеловеческой скоростью понеслась в торпедный отсек.
Джомни побежал в жилой отсек, он хотел взять с собой арабов, но они наотрез отказались идти с ним, посчитав его проклятым. Время играло против него, последствия боя постепенно устранялись, и скоро тут будет остальной экипаж. Джомни открыл вторую каюту с пленными, но и там все ненавидели его, при чём сильнее чем других пиратов.
Он проверил ещё три каюты пленных, и там никто не согласился бежать с ним. Джомни был расстроен. Он знал что Нимхэ ничего не делает просто так. Вероятно, если он не найдёт себе ещё троих, то её план побега не сработает. Джомни взял себя в руки, открыл третью каюту, и стал агитировать:
— Я узнал кое-что про Нимхэ. Кто поможет мне сбежать, я расскажу ему про неё. — сказал Джомни и оглядел пассажиров.
Невысокий эфиоп с живым лицом и косичкой встал и спросил:
— Откуда я знаю, что тебе можно верить, крыса?
Джомни не знал что ответить. Он и правда не знал ответа на этот вопрос, он пристально посмотрел на парня и раздосадовано отвёл взгляд. Он хотел было закрыть двери, но заметил на своей рубашке длинный золотой волос Нимхэ. Он снял волос с плеча, и многозначительно спрятал его в нагрудный карман. Потом обратился к парню с косичкой и сказал:
— Мне не нужно верить, мне нужно помочь свалить. Крыса, ха-х, если я бегу с корабля, сам понимаешь…
— Ладно. Я пойду с тобой.
Джомни оставил дверь в каюту открытой, и побежал в четвёртую.
— Мы хотим бежать, но для побега нужны ещё двое, кто готов? — спросил Джомни и добавил — возможно, это ваш последний шанс!
— Мы знаем, что тебя отравили, малыш. — Низким басом ответил высокий мускулистый эфиоп с бритой головой.
— Тем более, я проведу остаток жизни на свободе! — сказал Джомни.