Принцесса самозванец и целебная маска

Джо Неуловимый

— Я не первый раз замечаю в журналах твои карлючки. Зачем ты это делаешь, для кого ты это делаешь? — строго спросил капитан.

— Для себя, капитан, чтобы быстрее ориентироваться. — ответил Джомни.

— И как работает твоя шифровка?

— Не скажу, капитан.

— По какой причине?

— Вы в ней легко разберётесь, капитан. А если нет, значит она не работает.

— Лейтенант. Отдаёте ли вы себе отчёт в своих действиях? Вы понимаете что неточное или неправильное заполнение документации может подвергнуть рискам всё судно? Это серьёзная провинность, лейтенант.

—

Я и подумать не мог, что мне могут доверить такие важные задачи, капитан. Впредь буду относиться к заполнению документов ещё серьёзнее.

— Вы подписали контракт, лейтенант. Нарушение инструкций не может остаться без последствий. Я вынужден вас наказать.

Джомни опустил голову. Он помнил как сурово караются проступки на флоте, он сам участвовал как минимум в одном наказании. Капитан положил тетрадь на стол, сплёл пальцы, положил на неё руки, и сурово взглянул на Джомни.

— Знаете как говорят матросы? Инициатива - хуже сифилиса. Я удивлён что за последние три месяца вы этого не усвоили. — сказал капитан, и взял тетрадь в руки.

Капитан открыл тетрадь и стал задумчиво переворачивать страницы. Немного полистав записи капитан нахмурился, взял ручку и стал делать пометки. Потом он приказал Джомни ждать за дверью.

Через пятнадцать очень долгих минут в каюту капитана вошел штурман. За ним старший механик. Они с полчаса оживлённо спорили, но так и не придя к соглашению, видимо решили позвать и Нимхэ. Через двадцать минут звучания в основном сосредоточенного женского голоса, Нимхэ вышла из каюты. Она стала вплотную к Джомни, как хулиган перед заучкой. И долго и пристально смотрела ему в глаза. Она ничего не сказала а просто молча ушла, качая головой.

Когда споры стихли Джомни наконец не удержался, снял пряжку, приставил её к двери и коснулся её зубами, что позволило ему расслышать очередной интересный разговор.

— Капитан. Вы ведь служили в одном из лучших военно морских флотов, вы могли бы командовать гигантским подводным авианосцем, почему вы ушли в услужение к частнику?

— Наш работодатель не совсем частник. У него свой остров. По факту это целое суверенное государство, состоящее из одного человека. Да ещё какого! У него такие технологии, каких нигде нет.

— И какие же?

— Помните второй сонар?

— Тот который Нимхэ сломала?

— Хэх, сломала. Так вот это не сонар. Это станция связи с какими-то торпедами. Они совершенно беззвучны, кружат вокруг Матери Гидры и собирают такую информацию, которая даже русским не снилась. Иногда они совершенно непредсказуемо мигрируют к берегу, и нам приходится плестись за ними.

— Так вот почему мы петляем постоянно. Они ищут для нас безопасный путь.

— Реактор не любит этого. В таком режиме он работает тихо, турбины не изнашивает, но повышает риск обнаружения нашего теплового следа. На малом и самом малом охлаждение хуже, нагрев больше.

— Пока мы в Средиземном, это не так страшно, Нимхэ обещает что в Атлантике его разведчики будут пошустрее. Я пытался выяснить у Нимхэ почему они так петляют, но в ответ услышал длинную лекцию про планктон, влияние фотосинтеза одноклеточных водорослей на электростатические поля поверхностных вод и ещё

много чего. Я осмелился попросить объяснить попроще, на что получил вот эту стопку книг по океанической флоре. Читать даже не пытался.

— А что мы с этим нашим умником делать будем?

— Субмарина старая. Нет технологий шумопоглощения, пропустим один завалящий микрофон, и пиндосы услышат каждое наше слово. Каждый матюк. Было бы неплохо шифроваться.

— А если он на пиндосов работает?

— Контрразведкой занимается Нимхэ. Пускай у Нимхэ голова и болит.

Джомни почувствовал как его воротник сдавливает его шею. Форменная рубашка врезалась ему подмышки, распоясанные штаны стали сползать а палуба внезапно сбежала от его ступней. Снизу вверх на него уставились два сверкающих холодной сталью голубых глаза.

— Тебе придётся объясниться. И быстро. — процедила сквозь зубы Нимхэ.

В коридоре послышались шаги и голоса матросов. Нимхэ вильнула ушами, отпустила свою хватку и Джомни с грохотом повалился на палубу. Услышав звук из каюты вышел капитан со штурманом и механиком. Через несколько минут Джомни лежал привязанный к стоматологическому креслу, на него уставились три пары глаз и с дюжину страшного вида высокотехнологичных лазеров.

Капитан и стармех стояли скрестив руки а Нимхэ привязывала к его руке холодный металлический прибор и втыкала в его тело острые иглы от которых провода тянулись к прибору.

Джомни посмеялся, и восхищённым взглядом окинул удивительную лабораторию. Он вспомнил свою сравнительно отсталую по его мнению родину, и вмиг понял, что он находится именно там, где хотел бы находиться.

— Это не смешно. — сурово сказал капитан. — Если нам не удастся оправдать тебя, ты будешь казнён.

— Я нахожусь на борту затонувшего парома, капитан. А это всё… Это всё предсмертная галлюцинация, капитан. — Ответил Джомни, и обречённо вздохнул.

Джомни посмотрел на блестящие металлические приборы разложенные на столе, и добавил:

— Вероятно очень болезненная галлюцинация.

— Так может стоит перед смертью облегчить душу? Расскажи нам правду. — ответила Нимхэ и вколола Джомни прозрачную жидкость.

— Не могу. Если я расскажу всё, духи отвернутся от меня, и от моего племени. — сказал Джомни, и понял что от испуга сболтнул лишнего.

Нимхэ сдвинула брови. А капитан и штурман сильно задумались. Они часто сталкивались с разными мутными личностями, но религиозного фанатика видели впервые.

— Но, возможно, я могу вам рассказать достаточно. — сказал Джомни.

— Что ж, любопытно послушать. — сказала Нимхэ и нажала кнопку на приборе привязанном к его руке. — Как тебя зовут.

— Джонни Инглиш. — сказал Джомни, и скривился от не сильного удара током.

Нимхэ насупила брови. Затем посмеялась, а потом задумалась ещё сильнее.

— Африканское имя, родное имя, Джонни. — сказал чернокожий стармех.

— А-а-а. Меня зовут Джомни. Джомни Абэба. — бодро и легко сказал Джомни.